«Пропал, – подумал он. – Безнадежно тону в этих зеленых глазах».
Ее невинность светилась, как маяк, впервые в жизни согревая ему душу. Как можно ее отпустить, у него не укладывалось в голове.
Видимо, почувствовав, что у него все смешалось в душе, Уинни поднесла к его щеке затянутую в перчатку руку. Кенан прижался щекой к ладони. Она была здесь, потому что хотела быть здесь. Соблазн был невыносим. Желая большего, он мысленно перенесся в утро следующего дня, когда она уедет из этого дома, оставит его. Инстинкт самосохранения заставил его отбросить эти мысли. Жизнь не баловала Кенана, поэтому он был бы доволен всем, что бы эта женщина ни предложила ему.
– Вы хотите поцеловать меня? – вежливо поинтересовалась она, скрывая страсть, которая просыпалась в ней.
Кенан взял ее руку и стал снимать перчатку, которая скрывала от него нежные пальцы. Он хотел чувствовать ее тепло и ощущать бархатистую кожу, когда она снова дотронется до него.
– Да, Уинни. И я буду целовать вас. И даже больше, если вы мне позволите.
Ее всегда удивляла его нежность. Она казалась почти неестественной в таком большом, сильном человеке. Кенан ловко стянул с ее рук перчатки и, поглаживая ее пальцы, сплел их со своими. От его прикосновений у нее по телу побежали мурашки.
– В вас есть сила, которая заставляет меня забыть, какая вы на самом деле маленькая, – изумился он, сравнивая размеры их ладоней.
Почувствовав, что необходимо держать его на расстоянии, Уинни выдернула свою руку. Это было сделано интуитивно; она всегда так поступала, чтобы защитить себя от мужчин, которые подобрались слишком близко.
– Не такая уж я маленькая, – возразила она. Кенан усмехнулся, услышав ее непреклонный тон.
– В самый раз. – Он наклонился к ней и поцеловал ее. – Боже, что вы так надулись. Я всего лишь хочу быть с вами. – Он пододвинулся поближе, взял ее лицо в ладони и прошептал: – Мне следовало бы надавать пощечин за фантазии, в которых фигурируете вы. Ваш отец наверняка вздернет меня на веревке, если я претворю их в жизнь.
Так как ее голова была в оковах его рук, Уинни могла лишь глазами поводить из стороны в сторону.
– Не вижу, чтобы отец где-нибудь здесь прятался и следил за нами.
Он наградил ее за колкость страстным поцелуем.
– Вы такая соблазнительная. Больше чем… – Кенан глубоко вздохнул: ему не хватало воздуха. На пару секунд он прижал губы к ее лбу, но потом отпустил ее и отстранился. – Где же ваше воспитание? Вы должны разнести мне голову за то, что я пристаю к вам…
Несмотря на его дерзость, Кенан Милрой не был искушенным распутником. Он не искал новых впечатлений – он желал Уинни. И она знала это, она видела, как дрожат его руки, когда он прикасается к ней. Она услышала, как дрогнул его голос, словно огонь, разгорающийся внутри, причинил ему боль. Сама невинность, она все же понимала, насколько он возбужден и что за этим может последовать.