Я помню, чш звал на помощь, но с трудом мог расслышать собственный голос из-за шума, производившегося дыханием владелицы горла. Все время дул странный, перемежающийся ветер - то очень холодный (когда она вдыхала), то очень жаркий (когда выдыхала).
Мне удалось зацепиться локтями за острый мясистый ободок - должно быть, подгортанник - и на какую-то секунду я завис в этом месте, сопротивляясь всасыванию и скребя ногами по стенке гортани в поисках упора, но горло мощно сглотнуло, меня отбросило и снова потащило вниз.
С этого момента мне больше не за что было цепляться, я опускался все ниже и ниже, пока мои болтающиеся ноги не достигли верхних пределов желудка, где медленная и сильная пульсация перистальтики охватила мои щиколотки, увлекая меня ниже, ниже, ниже...
Высоко надо мной, во внешнем пространстве, звучал невнятный гул женских голосов: - Не может быть ...
- Но дорогая моя Милдред, это ужасно...
- Он сошел с ума ...
- Какой кошмар! Что он сделал с твоими губами ...
- Сексуальный маньяк...
- Садист . . .
- Кто-то должен написать епископу ...
И затем, громче, чем все остальные, голос мисс Роуч, по-попугайски визгливо сыплющий ругательствами:
- Этому ублюдку чертовски повезло, что я его не убила ... Я говорю ему, слушай, говорю, если мне понадобится удалить зуб, я обращусь к дантисту, а не к какому-нибудь идиотскому священнику ... Тем более, я не давала ему никакого повода ...
- А где он сейчас, Милдред?
- А черт его знает. В этой проклятой беседке, наверное.
- Девочки, пойдемте вытащим его оттуда!
Боже мой, Боже мой. Оглядываясь на все это теперь, спустя три недели, я диву даюсь, как я прошел через этот ужас и не лишился рассудка.
С такой бандой ведьм, как эта, шутки плохи, и если бы им по свежим следам удалось схватить меня и беседке, то они в своей ярости разодрали бы меня на клочки.
А если не так, то они схватили бы меня за рукиноги и поволокли, как лягушку, в полицейский участок по главной улице поселка, с леди Бердуэлл и мисс Роуч во главе процессии.
Но, разумеется, они меня не поймали.
Тогда они меня не поймали, и до сих пор они меня не поймали, и если фортуна не отвернется от меня, то, думаю, у меня есть все шансы навсегда скрыться от них - или, по крайней мере, на несколько месяцев, пока они забудут это происшествие.
Как вы догадываетесь, будучи отстранен от активной общественной жизни, я вынужден заниматься исключительно собой. И мне думается, что литература наиболее спасительное занятие в моем положении, поэтому по многу часов в день я забавляюсь составлением фраз. Я отношусь к каждой фразе как к маленькому колесику, и недавно я загорелся идеей собрать сразу несколько сот фраз и соединить их наподобие шестеренок, одно к другому, зубец к зубцу, и чтобы колесики были разного размера, вертелись в разные стороны и с разной скоростью. Я то и дело пытаюсь приладить колесико побольше к совсем маленькому - таким образом, чтобы большое вращалось медленно, а маленькое вертелось за ним быстро-быстро и жужжало.