Джанан показала Злате общие пышно убранные покои, бассейны, лечебницу, баню, библиотеку, провела мимо жилищ евнухов и слуг. Были комнаты, где одалиски предавались отдохновению, играли на музыкальных инструментах, приводили себя в порядок. Злата смотрела во все глаза, не в силах поверить, что подобная красота бывает на свете: все эти летящие арки, тонкие колонны и мозаичные чудеса приковывали взгляд. От фресковых росписей невозможно было взгляд оторвать: то бирюзовые небеса поразительной глубины, покрытые легкими облаками, то зеленые глубины моря. Злата задержалась у стены, на которой был выложен из цветных кусочков город: вода, горбатый мост и дома громоздились друг на друга… Джанан не без гордости сообщила, что эта мозаика является практически точной копией мозаики на западной стене мечети Омейядов на главной площади Дамаска.
И было здесь множество мелочей, за которые цеплялся взгляд, такое множество, что и всей жизни не хватит, чтобы разглядеть. Покрывала из кружев восхитительного рисунка, большая перламутровая раковина, отливающая всеми оттенками спектра, или прекрасные цветы, оплетавшие золотую решетку.
Встречавшиеся на их пути женщины с любопытством смотрели на Злату, но заговаривать не решались, их отпугивал строгий взгляд Джанан. Девушка же про себя решила, что в ближайшее время изучит тут все как следует. Кажется, ей не возбранялось перемещаться по женской половине дома, а вот будет ли этот громадный Тафари и дальше следовать за ней как привязанный? Наверняка! Не зря же его к ней приставили. Неужели она так приглянулась какому-то богатому мусульманину, что он решил сделать ее наложницей? Но где этот сумасшедший господин успел увидеть Злату? И зачем было ранить отца, убивать Тимофея? Хорошо еще, Дуняша осталась в гостинице, ведь ее тоже могли бы убить – а может быть, и нет, забрали бы сюда тоже.
Самый центр гарема – просторная зала с бьющими фонтанами – показался Злате почти что райским садом. Здесь было очень просторно, тихо, уютно. Зала, называемая киоском, была вознесена на несколько метров над землей. Здесь Джанан задерживаться не стала и поторопила Злату, провела ее длинным коридором и открыла дверь комнаты девушки.
– Оставайся здесь, – велела Джанан. – Я приду за тобой, когда будет нужно. Тебе нельзя пока ходить по гарему.
– Почему? – Злата решила изобразить кротость – вдруг выпустят пораньше. – Мне тоскливо сидеть тут в одиночестве.
– Так приказал господин. – Дверь непререкаемо закрылась следом за катибе-уста. Злата вздохнула и повернулась к окну – ничего, можно будет вылезти в сад и разведать, как тут и что, но и здесь ее ждало разочарование: на окне красовалась еще утром отсутствовавшая решетка.