Впрочем, какой он ей приятель. Хоть они не виделись лет десять, а может, даже меньше, но и в те времена Густав Бервальд был уже взрослым, а она совсем ребенком…
Стоя у кромки воды, Маргрит накачала ножной помпой сдувшийся за ночь матрас, улеглась на него и оттолкнулась от берега. Купальника у нее не было – в Стокгольме он бы ей просто не пригодился. Для Карла Сергеля плавать значило в лучшем случае бездарно тратить время. Маргрит подозревала, что и Александр придерживается примерно того же мнения.
Она работала у Александра Болиндмана четыре месяца и уже не раз принимала его приглашения на свидания, когда он познакомил ее с одним из своих приятелей, с которым его связывали не только дружеские, но и деловые отношения. Карл Сергель очень ценил обширные познания Александра в области изобразительного искусства и часто прибегал к его услугам в качестве эксперта.
Едва увидев Маргрит, Карл, пустив в ход все свое мужское обаяние, повел на нее мощное наступление. Совсем еще наивная и неопытная, она была буквально ошеломлена тем, что человек такого масштаба влюбился в нее, неуклюжую девчонку из провинции.
Так что не было ничего удивительного в том, что, покончив с неудачным браком, Маргрит вернулась к Александру. Рискуя потерять расположение выгодного клиента, он все же принял ее на работу, за что она была ему крайне признательна.
Очень быстро Маргрит продвинулась до его помощника, и не только благодаря своим административным способностям. От Карла Сергеля она узнала многое о людях и об искусстве.
Муж помог ей найти собственный стиль в одежде, посоветовал, как пользоваться косметикой, чтобы подчеркнуть тонкий овал лица, большие глаза с длинными ресницами, полные чувственные губы. Он разглядел ее врожденное чувство прекрасного и интуитивно верное чутье на произведения искусства. И, понемногу освобождая от иллюзий, научил доверять интуиции не только, когда дело касается неодушевленных картин и скульптур, но и вполне живых мужчин.
Очень скоро после свадьбы Маргрит поняла, что ее муж начисто лишен способности к такому человечному чувству, как любовь. Больше всего на любовь походила страсть, с которой он собирал предметы искусства и старинные ювелирные украшения. Это было собственностью Карла Сергеля. И Маргрит стала частью его коллекции. Возможно, лучшей, но частью…
Около полудня ее потянуло в сон. Казалось, чего проще – ложись и спи. Но вместо этого Маргрит заставила себя вновь пойти к озеру, отвязать старую, потрепанную временем лодку, которую помнила еще с детства. Теперь на ней виднелись лишь остатки облупившейся краски и потеки смолы на бортах. Однако когда молодая женщина заработала веслами, суденышко стремительно заскользило по водной глади.