Не могла же она ему сказать, что запах, въевшийся в его одежду, вызывает у нее сильнейшее возбуждение.
– Испытай меня. Я могу без опаски подойти к любой корове, – усмехнулся он.
– Ну, давай.
Они сели в грузовичок и поехали к длинному коровнику, находящемуся в четверти мили от дома. Миновав несколько жердевых ограждений, Густав притормозил на полдороге и указал на загончик, где мирно паслись три годовалых бычка.
– Будущие производители.
Марфит вопросительно взглянула на него, и он пояснил:
– Два моих лучших быка скоро уходят в отставку. Хельмуту нынче исполняется десять лет, и, как поется в песне, слишком стар он стал для любви. У меня еще восемь быков, от четырех до девяти лет, и через пару лет эти трое займут среди них свое место.
Маргрит полюбовалась тем, как лоснящиеся темные шкуры могучих животных переливаются в ослепительном солнечном свете.
– Они не дерутся?
Положив загорелую руку сверху на руль, Густав метнул на молодую женщину насмешливый взгляд.
– Пока еще у них нет повода для драк. Вот когда я дам каждому по гарему, тогда другое дело.
Возле коровника Маргрит всей грудью вдохнула душистый, с детства родной запах.
– А кошки у тебя там живут? – внезапно спросила она, вспомнив одно из любимейших своих развлечений на ферме у деда.
– Очень может быть. Потом сходим на сеновал и посмотрим. Но сначала я хочу тебе показать мою любовь на всю жизнь.
Пройдя мимо нескольких пустых стойл, Густав остановился у выбеленных известкой низких ворот.
– Эй! – позвал он с такой нежностью в голосе, что у Маргрит перехватило дыхание.
Над воротами показалась золотистая голова.
И молодая женщина, ахнув от восторга, отступила назад, чтобы лучше рассмотреть великолепную лошадь.
– Она потрясающа!
– Это и есть та приболевшая кобыла, о которой я тебе как-то говорил, – произнес Густав. – Погоди, ты сейчас увидишь кое-что получше. Посторонись-ка, девочка, пропусти нас.
Вот так.
– Ой, Густав, это же настоящее чудо! – воскликнула Маргрит, протягивая руку к жеребенку. – Только взгляни на эту звездочку!
Жеребенок еще не научился бояться и позволил Маргрит погладить свой бархатистый нос и осторожно подергать за смешные большие уши. Все это время лошадь не спускала с них настороженных глаз. Маргрит дала малышу пососать свой палец, но тут Густав потянул ее за руку.
– Ему всего несколько часов от роду, мы лучше заглянем сюда потом. У матери это первенец, и роды несколько затянулись. Вчера вечером мне приходилось забегать сюда через каждые полчаса. Организм работал нормально, но закончилось все только к пяти утра. Вместо завтрака мы с ветеринаром откупорили шампанское и подняли тост за нашего славного малыша.