Настроение его улучшилось, он подумал, что «иногда полезно, когда машина обдает тебя грязью, это… освежает мысли» — и рассмеялся.
Дальше он шел окончательно погрузившись в размышления, и образ девушки из магазина, помещенный в середину его мысленных процессов, странным образом придавал ранее бесформенной вещи форму, смысл, содержание…
Открывая дверь, показывая пропуск, идя по длинному коридору, здороваясь мимоходом, он продолжал думать о ней и даже пробормотал себе под нос:
— И образ девы магазинной… Надо подарить ей цветы!
— Простите?
Он не сразу заметил Лерочку, прелестную молодую актрису, претендующую на главную роль. Еще вчера он был за нее. А теперь, всматриваясь в ее аккуратное, тщательно выстроенное природой личико, обнаружил, что в нем чего-то не хватает.
Чего-то важного.
«Фингала», — пришла ему в голову хулиганская мысль, и он, не выдержав, снова рассмеялся.
И Волк внутри улыбнулся.
Она увидела его фигуру сразу.
На секунду она так испугалась, что ей захотелось свернуться в клубок, спрятаться.
Надо же, подумалось ей, как некстати он тут стоит…
Потом ей пришло в голову, что его появление здесь — дурная примета. Очень дурная.
Даже холодно стало от этой мысли.
Она прикрыла глаза.
Водитель бросил на нее осторожный взгляд — она почувствовала его страх и усмехнулась — да, у нее с детства была эта неприятная особенность — в те мгновения, когда ее касался страх или нехорошее предчувствие, она белела как мел. Как мертвая… А сейчас еще и закрытые глаза… Бедняга!
— Вам… нехорошо?
Надо взять себя в руки. Твоя ненависть к нему заставляет тебя становиться мистиком, моя дорогая. Еще немного — и ты начнешь бегать по бабкам, странным теткам с жуткими физиономиями и каким-нибудь больным на всю голову жрецам вуду…
— Нет, все в порядке, — улыбнулась она ему, открыв глаза.
В конце концов, что удивительного в том, что она увидела его именно на этой улице? Он же тут работает, да.
Это она неизвестно что здесь делает…
Ей стало легче дышать, и за оставшийся отрезок пути она почти полностью пришла в себя.
Почти…
Пока шла по узкому проулку, все-таки несколько раз оглянулась и потом, уже взявшись за ручку подъездной двери, набрав номер кода — обернулась еще раз, нервно облизнув губы…
«Боже, что это с тобой, Лора? Как будто за тобой идет маньяк».
«Ревнивый муж».
«А какая разница, Лора?»
А в подъезде она остановилась перевести дыхание и рассмеялась.
Да, ты сходишь с ума, дорогая. Ты разговариваешь сама с собой, боишься пустых подъездов, и даже собственный муж вызывает у тебя страх…
И вряд ли эта мысль могла принести облегчение. Напротив — вызвала целую волну протеста и раздражения на саму себя, на весь мир, на всю жизнь…