— А ведь не факт, что этот Казбек успел попасть в базу, — уныло заметил Иванов. — Особенно если учесть, что он так молод, из «новой волны»...
— Да это ничего, вы разберетесь, — уверенно бросила Лиза через плечо, не отрывая взгляда от монитора. — Через полчаса я вам все представлю...
Иванов возразить не посмел (ему бы такую уверенность!) и отправился гулять дальше.
Глебыч возился в «арсенале» (просто забранный в сетку навес с сетчатой же калиткой) с экипировкой. В данный момент сапер укомплектовывал «монки»[9] проволокой для растяжек и ворчал, что деланные в разные места братья поперли-таки какие-то запалы для «рыбалки». Они недавно ездили на озеро, рыбу глушили. Гранат, что ли, мало?
— Через полчаса все будет готово, — сапер заговорщицки подмигнул Иванову. — Думаю, прихватить ящик «уров»[10] не помешает. Мало ли где там шарахаться придется — по ночи ручками замучаешься местность чистить...
Иванов судорожно вздохнул, ничего не ответил и пошел в столовую.
В столовой были Петрушин и командир разведбата Вася Спирин — тезка и лепший кореш Васи Крюкова. Учились в одном училище, были командирами рот одного батальона, внешне очень похожи — только Спирин чуть повыше и покруглее. Короче, почти братья. К разряду посетителей Вася-два не относился, он был в команде своим человеком, мог прийти на запах обеда — пожрать и вообще имел полный допуск в любое время.
Спирин с Петрушиным тихонько переругивались над картой, разложенной на столе. Карта была сплошь испещрена тактическими знаками, на щеках Спирина видны множественные следы от фломастеров. У Петрушина таких следов замечено не было: человек аккуратный, прирежет кого — даже кровью не забрызгается.
«Интересно... Почему всех разведчиков зовут Васями? — меланхолично подумал Иванов, рассматривая Спирина, которому дискуссия с Петрушиным не мешала что-то жевать и одновременно посасывать сгущ из банки с двумя дырками. — Это что, какое-то предопределение, или как?»
— Ну, мы, в принципе, готовы, — доложил Петрушин, указав фломастером на карту. — Район «подняли», имеем три варианта по маршрутам, эвакуацию предусмотрели по земле. Ночь, «вертушки» не подскочат...
— Я сам с вами поеду, — заявил Спирин. — Возьму еще один «бардак» и с десяток бойцов. Думаю, справимся.
— Что там у «головастиков», готово? — требовательно уточнил Петрушин.
Иванов едва сдержался, чтобы не застонать от отчаяния. Люди готовы ехать. У «головастиков» будет готово через полчаса, у Глебыча — аналогично. Куда?! Зачем?! Что именно готово?!
Иванов понятия не имел, куда и к кому ехать, и вообще, что можно сделать за эти часы, оставшиеся до десяти утра. Семь часов вечера, светлого времени, грубо, — три часа.