Поэтому и соблюдали некое подобие конспирации.
Утром четырнадцатого я обнаружил, что у Васи свежеизодрана щека, а левое ухо слегка припухло. Или не слегка... Когда пришел, не знаю, спать ложился, его не было, проснулся — на месте. Это же ночной ниндзя, входит бесшумно, когда хочет и куда хочет.
— Оглобля?
— Да ну, какая оглобля... — Вася был странно мрачен и не расположен к шуткам. — Так, обычный штакетник...
На завтраке я обратил внимание, что Петрушин выглядит вполне сносно, хотя тоже слегка мрачноват. Одна повариха присутствовала, но имела красные глаза и внушительный бланш под левым оком. И у Васи — левое ухо. Что это, детская болезнь левизны?
Вторая повариха отсутствовала вовсе. Но самое страшное — Вася с Петрушиным в этот раз остались совсем без добавки! Петрушин попробовал было общаться с присутствующей поварихой, но тут же был с позором изгнан из кухни. О боже, что это?!
Иванов, не страдающий отсутствием наблюдательности, тоже кое-что заметил. После завтрака пригласил всех к себе в номер и вкрадчиво поинтересовался:
— Ничего не хотите сказать?
Петрушин шумно вздохнул и лаконично доложил все как есть. После мероприятия следовали по установленному маршруту. У конечного пункта напоролись на засаду. Отразили нападение, но, ввиду наличия явно превосходящих сил противника, вынуждены были отступить. Отходили организованно, петляли, на территорию базового лагеря проникли уже без всяких «хвостов».
Результат: потерь в живой силе не имеем, но любовь кончилась, и теперь придется питаться на общих основаниях, потому что добавки больше не будет.
Почему же так сурово?!
Да так... не оправдали чаяния боевых подруг. Подруги обвиняют добрых молодцев в некорректном поведении. Оказывается, Вася засек засаду издали, Курили они там, вот что. Подруги попросили молодцев потихоньку удирать, пока не поздно. Видимо, следовало послушаться. Они же местные, лучше разбираются в тутошних нравах и обычаях. Да и Вася сам сельский, мог бы и сообразить что к чему...
Но не послушались добры молодцы. Вообразили себя этакими гусарами, не захотели бросать дам на произвол судьбы. Типа, гордые рыцари и все такое прочее. Нагло влезли в сектор визуального контроля противника и вступили в неравный бой. Подругам почему-то досталось больше, и теперь они затаили смертельную обиду.
Вот такая грустная история.
— Последствия не наступят? — озабоченно уточнил Иванов.
— Да какие там последствия... — Петрушин печально вздохнул. — Их там было больше дюжины, все здоровые, как быки... Короче, все живы.
— Ну, теперь я буду спокоен, — злорадно заявил Иванов. — Теперь вам не надо никуда ходить, будете вечером по номерам сидеть.