— Пожалуйста, дорогая, пожалуйста.
Легкий стон сорвался с приоткрытых губ Анжи, когда ее рука сомкнулась у него под животом. Пекос задрожал. Он вновь приник к ней, и язык его глубоко проник в ее рот. Прикосновение ее руки превратило его кровь в огонь. Он поднял голову и ободряюще посмотрел ей в глаза, в то время как она робко, но настойчиво, вводила его в свою сокровенную теплую влажность, пульсирующую от всеобъемлющего желания, заставляя их сгорающие от страсти тела погрузиться в наслаждение.
— Пекос, — вздохнула Анжи, когда ее рука впустила его в ее мягкое податливое нутро.
Он глубоко проник в нее. Руки Анжи обвились вокруг его шеи, а ее бедра поднялись навстречу к нему, когда всеохватывающее наслаждение вновь наполнило все ее существо. Решив не торопиться на этот раз, Пекос шептал слова любви и, раз за разом, двигал стройными бедрами, желая продлить удовольствие настолько, насколько это возможно. Это было нелегко. Маленькое женское тело, распластанное под ним, крепко обнимало его. Пылающая кровь в его жилах начала закипать, и непреодолимое желание излить себя в любимую стало практически невозможно побороть. Нечеловеческим усилием воли он сдержался, медленно водя бедрами и нежно двигаясь вверх и вниз, сдерживая силу, которая рвалась наружу с пугающей мощью. Ему было очень тяжело; но удовольствие, которое он дарил этой женщине, стоило того. Великолепные волосы Анжи разметались и поблескивали в свете костра, очаровательное лицо увлажнила испарина. Она без устали двигалась ему в такт, ее руки скользили по его телу, нежный голосок пылко шептал ласковые слова, а изумрудные глаза смотрели с восхищением.
Анжи почувствовала, что вот-вот наступит момент высшего блаженства. Но она не хотела, чтобы этому пришел конец. Она жаждала, чтобы этот человек, которого она любила, оставался глубоко в ней вечно. То, что она чувствовала, было слишком прекрасно. Анжи застонала и посмотрела в расплавленные от страсти глаза Пекоса.
— Мне так хорошо, дорогой… так хорошо, — шептала она пересохшими губами. — Люби меня так всегда… всегда…
Пекос закусил губы и вновь сдержал слепящий поток, стремящийся вырваться из его тела.
— Да, любимая, — пробормотал он, двигаясь в ней умело, глубоко.
Губы Анжи растянулись в улыбке наслаждения, для нее сейчас не существовало ничего, кроме этого чувственного физического ощущения любви. В эти минуты она была похожа на животное, которое существовало словно только для того, чтобы чувствовать мощные проникновения в себя своего самца.
Удовлетворение подступало к ней, вершина наслаждения была уже близко. Чувственный и страстный, Пекос шел до конца, уводя ее к вершине блаженства. Ее изумрудные глаза молили о счастье. Она прижалась к Пекосу и почувствовала, как желанное завершение окатило ее, вознося на небеса.