Прекрасное лицо Анжи пылало в свете пламени камина, а глаза превратились в два зеленых омута. Ее льняные волосы разметались по подушке, а нежная шея и спина изогнулись вверх.
— Пекос, — выдохнула она, убирая руку. И он почувствовал, как ее влажное тепло поглотило его.
— Дорогая, — простонал он и взял ее глубоким проникновением, которое вызвало у обоих глубокий вздох удовлетворения. Пекос начал медленно чувственно вращать бедрами.
Она опять принадлежала ему и вся раскрылась навстречу любви. Ее руки обвились вокруг его шеи. Она гладила широкие плечи своего возлюбленного; вздохи, срываясь с ее лихорадочно трепещущих губ, воздавали должное его достоинствам, перерастая в крики наслаждения.
С бешено колотящимся в груди сердцем Пекос двигался в ней, все убыстряя движения. И они слились в единое целое, стремясь к содрогающему обоих завершению.
После занятия любовью Анжи была счастливее, чем, как она предполагала, может быть простой смертный. Она запротестовала, когда Пекос, нежно целуя ее во влажный висок, мягко сказал:
— Я хочу, чтобы ты проспала все утро. Обещай, что так и сделаешь.
Он нехотя разжал объятия и сел, спустив ноги с края постели. Анжи тоже села. Придвинулась к нему поближе, обвила руками его талию и сцепила пальцы на животе, прижавшись щекой к его спине.
— Буду счастлива выполнить твое пожелание, но куда ты собрался? — Она поцеловала его в плечо.
Пекос расцепил ее руки, повернулся и положил ее к себе на колени.
— Дорогая, — мягко объяснил он, — на Дель Соль много дел, которыми надо бы заняться. Думаю, что сейчас самое время начать. — Он глубоко вдохнул запах ее волос.
— Но, Пекос, еще так рано! — Ее пальцы играли жесткими черными завитками волос на его груди.
— Детка, вот сейчас мы сидим здесь, а на дальних пастбищах скот на грани голода, разве ты не знаешь этого?
Глаза Анжи расширились от удивления.
— Но я… это ужасно. А что надо делать?
Пекос усмехнулся и опять усадил ее на кровати. Потом поднялся и взял ее за подбородок:
— Вы, моя дорогая выздоравливающая леди, останетесь в своей теплой постельке. А я разбужу управляющего, посмотрю, что сделано или не сделано, и начну работать.
Анжи смотрела, как он одевается. Она была зачарована тем, как напрягаются его мускулистые бедра, когда он поднимает ноги. Пекос заправил длинные полы рубашки в брюки и сел на кровать, чтобы натянуть высокие сапоги.
— Когда ты вернешься? — Анжи не могла оторваться от него. Ее маленькие пальчики скользили вверх и вниз по мягкой ткани его рубашки.
— Не раньше вечера.
Анжи нахмурилась и коснулась его лица, желая, чтобы он посмотрел на нее.