Том стал снимать Остина с седла, а Сюзетта повернулась и бросилась в дом.
— Перри, иди скорее. Перри! — кричала она, бегом поднимаясь по лестнице и перепрыгивая на ходу через ступеньки.
Не успела Сюзетта добежать до двери, как в спальне для гостей зажегся свет. Через несколько секунд Перри уже спускался по лестнице со своим чемоданчиком в руках. Он был босиком, в заправленной в брюки рубашке.
Когда Перри вошел в вестибюль, Том и Сюзетта помогали раненому Остину подняться по ступенькам крыльца. Передав Сюзетте чемоданчик, Перри подхватил Остина и крикнул ей:
— Вскипяти воду и постели чистые простыни на обеденный стол!
— Анна! — крикнула Сюзетта спускавшейся по лестнице подруге. — Принеси чистые простыни. Они в шкафчике для белья наверху.
— Перри, — с трудом промолвил Остин, — двое моих людей ранены. Они скоро будут здесь, если…
Том покачал головой, давая понять доктору, что этим двоим уже не понадобится его помощь. Кейт и ее помощницы тут же включились в работу. Они кипятили воду и варили кофе. Сюзетта постелила чистую простыню на длинный обеденный стол, а Том и Перри уложили истекающего кровью Остина на спину. Сюзетта, прикусив губу, склонилась над мужем и пригладила его густые светлые волосы. Не в силах вымолвить ни слова, она поцеловала холодные губы Остина.
— Не плачь, дорогая, — проговорил Остин. — Я в порядке.
Перри сделал знак Анне, чтобы та вывела Сюзетту из комнаты.
— Пойдем, Сюзетта, — уговаривала подругу Анна. — Давай подождем в соседней комнате.
— Я не оставлю мужа, — обратилась Сюзетта к Перри. — Я буду помогать тебе.
— Хорошо, — ответил он, не отрывая взгляда от Остина.
Анна вышла из комнаты. Затем появилась Кейт с горячей водой и чистыми бинтами. Она оставила все это доктору и поспешно вышла; на лице ее было написано сочувствие.
Перри разрезал пропитанную кровью одежду Остина, тихо отдавая распоряжения Сюзетте:
— Достань из моей сумки хлороформ и сложи в несколько слоев кусок марли.
Он взял у Сюзетты пропитанную хлороформом марлю и поднес ее к лицу Остина.
— Когда я прижму это к твоему носу, Остин, постарайся дышать как можно глубже.
Не говоря больше ни слова, он положил марлю на лицо Остина и крепко прижимал ее, пока раненый, закатив глаза и мотая головой, пытался вырваться из его рук. Наконец дергающееся тело Остина обмякло.
Перри отбросил марлю и разрезал остатки одежды Остина. Том, имевший доброе сердце, но слабые нервы, потихоньку выскользнул из комнаты. Осталась только Сюзетта.
Следуя указаниям Перри, Сюзетта смыла с раны засохшую кровь и грязь, а доктор удалил куски пропитанной кровью сорочки. Перри работал быстро, то и дело поглядывая на стоявшие на буфете часы.