– Пусть вам приснятся приятные сны, сержант. – Шаркая ногами, Томас двинулся через пустырь к переулку и чуть не наткнулся на женщину, которая шла ему навстречу.
Она задела его, проходя мимо, и сердце Томаса сжалось. Это было то, чего он боялся более всего на свете, – что кто-нибудь случайно коснется его и ему придется за это ответить.
Но женщина так целеустремленно шагала вперед, что, казалось, даже не заметила его. Глядя ей вслед, когда она свернула на пустырь, он обратил внимание на гриву ее спутанных волос – не рыжеватых, как у Грэма, а цвета начищенной меди, кое-где тронутой серебром. На ее спине висел бурдюк, а в руках она держала метлу прутьями вверх, словно скипетр. Это было странно, но еще необычнее выглядела ее одежда – точнее, отсутствие таковой. Насколько Томас мог судить, на ней было надето не платье, а…
Нет, не может быть. Сорочка, а возможно, даже ночная рубашка, и не первой свежести. Подол и рукава обтрепались, а тонкая ткань была настолько грязной, что казалась скорее серой, чем белой. К тому же она была босой, с голыми ступнями, покрытыми коркой грязи.
Женщина решительно подошла к калитке в каменной стене, окружавшей задний двор Лефевра, открыла ее и вошла внутрь. На середине двора она помедлила и огляделась по сторонам, словно что-то искала. Ее взгляд упал на конюшню, и она направилась туда.
Солома, ей нужна солома.
Элсуит заметила кучу соломы рядом с конюшней и нагнулась, чтобы набрать немного, но едкий запах ударил ей в ноздри. Она с отвращением отшатнулась. Распахнув дверь конюшни, она заглянула внутрь и увидела прямо посередине прохода огромную кипу свежей соломы и прислоненные к ней грабли. Войдя внутрь, она услышала какие-то звуки, похожие на пыхтение – так дышат собаки в жару, – и, обернувшись, увидела мужчину и женщину в стойле напротив. Он пристроился между ее голыми ногами, спустив штаны и энергично раскачиваясь.
Первая мысль Элсуит была об Олив и Рольфе Лефевре, занимавшихся этим, возможно, в этом самом месте, и ее захлестнула жгучая ярость. Но она подавила ее, напомнив себе, что время для ярости прошло. Теперь она знает, что нужно делать.
Должно быть, она задела грабли, поскольку они упали на землю с глухим стуком.
Женщина издала испуганный возглас:
– Байрам! Байрам! Здесь кто-то есть.
– Что?
Выйдя с охапкой соломы из конюшни, Элсуит захлопнула за собой дверь и со скрипом задвинула железный засов.
– Эй! – крикнул изнутри мужской голос. – Эй! Что это вы там делаете? Откройте дверь!
Элсуит направилась к красно-синему дому, отметив, что за ней открыто наблюдают два человека: прокаженный и жена ростовщика. Кроме них, она никого не заметила.