Джоанна круто развернулась и отдернула занавеску.
– Постойте, – поспешно сказал Грэм. – Вы меня неправильно поняли. Я бы никогда не сделал вам подобного предложения.
Джоанна продолжала стоять к нему спиной, ухватившись рукой за занавеску.
– Только не говорите мне, что вы никогда не платили женщинам за их милости.
После короткой паузы он отозвался:
– Они не были замужем.
Не были замужем! Интересно, что стало бы с его щепетильностью, узнай он, что она вдова?
Джоанна медленно повернулась и обнаружила, что Грэм уже обернул полотенце вокруг бедер.
– Что же вы тогда подразумевали под этим «кое-что еще»? – осведомилась она.
Грэм запустил пятерню в свою влажную шевелюру.
– Ну, прежде всего еду, учитывая, что мне придется валяться в постели целыми днями. Возможно, еще потребуется выполнить какие-нибудь мелкие поручения – всего не предугадаешь. Но обещаю, что постараюсь ограничиться самым необходимым и не беспокоить вас понапрасну.
Не беспокоить? Да само присутствие этого мужчины лишает ее покоя. От одного только вида его обнаженной фигуры ее сердце начинало беспомощно трепетать.
– Не знаю, сержант. Что подумают соседи, если я поселю мужчину у себя дома?
Грэм присел на постель и, поморщившись, вытянул перед собой покалеченную ногу, придерживая ее обеими руками.
– Никогда не поверю, что почтенные лондонские матроны перестали пускать постояльцев. Да их сотни только в вашем районе!
Он был прав. Сдача жилья была распространенным источником дохода для многих женщин, а иногда и единственным средством существования.
– Да, но подобные договоренности дают повод для сплетем – возразила Джоанна. – Все эти годы мне удавалось поддерживать незапятнанную репутацию, несмотря на частые отлучки мужа. Боюсь, я буду скомпрометирована, если люди увидят вас здесь. В конце концов, вы молоды и…
– Я молодой калека – по крайней мере, на ближайшие пару месяцев. Да и кто меня увидит? Я прикован к постели. К тому же я не меньше вас заинтересован в том, чтобы мое присутствие не бросалось в глаза.
– Почему?
Грэм отвел глаза, ощутив непонятную неловкость.
– Скажем так, мне хочется немного тишины и покоя. Последние одиннадцать лет я жил в казармах с сотней других мужчин, а до этого в школе для мальчиков при обители Святой Троицы.
– Вы учились в обители Святой Троицы? – удивилась Джоанна. Августинский монастырь, пристроенный к северо-западной стене Лондона, славился своей школой, но там учились сыновья влиятельных горожан, а не мальчики, которых прочили на военную службу.
– Я там рос, – отозвался Грэм, – с младенчества и до четырнадцати лет, когда отправился в Бовэ служить лорду Ги.