– Вы полагаете, что Олив скрывает именно это? Что ее мать тронулась умом?
– Во всяком случае, она не хочет, чтобы об этом знали. Когда бедняжка впервые доверилась мне, она умоляла никому не рассказывать, И не только из-за стыда перед людьми. Считается, что Олив всего лишь помогает матери готовить тоники, эликсиры и прочие снадобья, но вот уже несколько месяцев, как она делает их сама. Ее мать не в состоянии заниматься этим и давно уже потеряла интерес к своему ремеслу. Спит до полудня, затем возится в огороде, где они выращивают лекарственные травы – даже зимой, когда там ничего не растет. Если об этом узнают, им придется закрыть лавку. Естественно, ее расстроило, что Деймиан знает, что происходит с ее матерью. Поневоле задумаешься, кто еще в курсе.
Грэм съел еще одну дольку, размышляя над ее словами.
– Возможно, но…
– Но… – повторила Джоанна, вопросительно глядя на него. Он покачал головой:
– У меня сложилось другое впечатление.
– Какое?
– Мне показалось, что тайна Олив имеет отношение к ней самой.
– И очень большое, если учесть, что ее мать сошла с ума и ей приходится одной управляться в лавке.
– Наверное, вы правы. – Грэм вручил ей очередную дольку апельсина.
– Но вы так не думаете, – улыбнулась Джоанна, засовывая ее в рот.
Позже вечером, лежа с книгой в постели, Грэм услышал стук в закрытую ставню окна, выходившего в переулок.
– Сержант? – раздался женский шепот. Он отодвинул засов и распахнул ставни.
– Добрый вечер, Леода, – тихо сказал он. Джоанна еще не спала и сидела в лавке, работая над своей вышивкой.
Женщина улыбнулась, вечером она казалась моложе и красивее.
– Вот, решила навестить вас. Весь день проторчала на ярмарке.
– Так я и понял. Надеюсь, успешно?
– Заработала шесть пенсов, но вряд ли мне удастся отстирать платье. Терпеть не могу валяться на земле в лесу. – Она призывно улыбнулась. – Как насчет того, чтобы позабавиться сегодня ночью?
Грэм покачал головой:
– Не стоит, это больше не повторится.
– Я на цыпочках. Она ничего не узнает. Грэм взял ее за руку.
– Думаю, тебе не следует приходить сюда, Леода.
– Даже днем? – огорченно спросила она. – Чтобы просто поболтать?
– Даже днем. Мне очень жаль. Я получал удовольствие от наших бесед.
– Вы не хотите, чтобы она видела меня здесь.
– До вчерашней ночи это не имело особого значения. Но теперь… – Он покачал головой.
– Вы боитесь, что она вышвырнет вас на улицу, если увидит меня.
Странно, но эта мысль даже не приходила ему в голову, хотя весьма вероятно, что Джоанна так и поступит.
– Я боюсь задеть ее чувства.
– Ах, чувства! – Леода понимающе улыбнулась. – Вот, значит, как?