Когда мне было семь лет, пророки сказали мне, что я должен уйти в ламаистский монастырь. Там, как гласило Пророчество, меня будут вначале готовить к тому, чтобы я стал челой, потом траппой, а затем по прошествии какого-то времени смог сдать экзамен на получение статуса ламы. После этого, по словам астрологов, я должен буду покинуть Тибет, оставить свой дом и все, что люблю, и направиться в страну, которую все называли диким Китаем. Я должен буду отправиться в Чунцин и учиться там на доктора и хирурга. Священники-астрологи предрекли мне, что я столкнусь в своей жизни с войной, пройду через тюрьмы в далеких странах и должен буду подняться над всеми своими привязанностями и страданиями для того, чтобы помогать другим. Они говорили, что мне предстоит прожить очень нелегкую жизнь, что страдания, несчастья и неблагодарность будут повсеместно сопутствовать мне. Как точно сбылись их Пророчества!
Все эти далеко не радостные мысли переполняли меня, когда я подал команду двинуться в путь. Когда Лхаса скрылась из виду, мы остановили лошадей, соскочили на землю и для перестраховки убедились, что седла затянуты не слишком туго и не слишком слабо. Лошадям суждено было стать нашими верными друзьями в течение всего путешествия, и поэтому нам следовало быть столь же внимательными к ним, как и друг к другу.
Убедившись, что седла лошадей в порядке и что лошадям легко, мы снова пустились в путь, устремив свои взоры в даль перед собой.
Шло начало 1927 года. Мы оставили позади Лхасу и стали медленно приближаться к Джотангу – китайскому городу на берегу реки Врахмапутра. Мы многократно обсуждали возможные маршруты своего путешествия и в конце концов пришли к выводу, что удобнее всего будет двигаться по дороге, проходящей вдоль реки Кантинг. Я хорошо знаю Брахмапутру – мне даже посчастливилось летать над одним из ее истоков среди Гималаев на большом воздушном змее, который может поднимать в небо людей. Мы, жители Тибета, с благоговением относимся к этой реке, однако в других местах ее почитают еще больше. Сотнями миль ниже по течению, там, где Брахмапутра вливается в Бенгальский залив, ее считают священной рекой – почти такой же священной, как Ганг. Нас учили, что именно Брахмапутра сотворила Бенгальский залив. Исторические предания гласят, что когда-то река текла медленно, была глубокой и приближалась к побережью океана почти по прямой линии. Она уносила с собой в океан всю почву, которая попадалась ей на пути. Так и образовался удивительно красивый залив. Мы проследовали через горные долины по течению реки до Сиканга. В старые добрые дни моей молодости Сиканг был частью Тибета, провинцией этой страны. Затем в Лхасу проникли британцы. Это послужило китайцам предлогом для того, чтобы вторгнуться в Сиканг и оккупировать его. Руководствуясь захватническими амбициями, они прошлись по этой части нашей страны, грабя, убивая и насилуя мирных жителей. Так Сиканг стал китайским. Его наводнили китайские чиновники, которые проштрафились где-то в других местах и теперь были сосланы сюда в качестве наказания. К несчастью для них, китайское правительство почти никак их не поддерживало. Им приходилось полагаться только на свои силы. Мы видели, что эти китайские чиновники были беспомощны, как куклы, и не могли ничего поделать, даже когда мы насмехались над ними. Разумеется, мы создавали видимость, что подчиняемся китайским властям, но делали это скорее из вежливости. Когда же они поворачивались к нам спиной, мы поступали по-своему.