— И не забывай еще про ее маленький белый чепчик. Без него маскарад был бы неполным.
— Не пытайся увести разговор в сторону, Рольф. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Ты отказываешься поверить в то, что слова Данта — святая правда. Словно признавшись в чувствах к этой женщине, ты тем самым как-то покажешь свою слабость. Мне известно, что после истории с Дафни ты поклялся больше никогда не поддаваться женским чарам. Но теперь ты влюбился, и мне это совершенно ясно. Ты попался на крючок, дружище.
— По-моему, тебе начал изменять твой здравый смысл, Адриан. Мне было поручено охранять ее и выяснить, убивала она своего отца или нет. Только и всего. — Рольф, конечно, кривил душой, и наивно было думать, что друзья не понимают этого.
— Как скажешь, — с улыбкой произнес Адриан. — Но что ты теперь собираешься делать?
Рольф поднялся, подошел к окну и взглянул на черное ночное небо.
Что ему остается? При выполнении других миссий, даже когда все шло не по плану, ему всегда удавалось сохранять ясную голову и доводить дело до конца, невзирая ни на какие помехи. Наткнувшись на препятствие, он начинал искать иной путь достижения цели, а если при этом появлялось новое препятствие, еще серьезнее и сложнее первого, он все равно его преодолевал, пусть даже с риском для жизни.
Но на этот раз все было по-другому. Такого поручения ему еще не приходилось выполнять. И чем закончится эта его миссия? Кто поручится, что Кассии после этого случая уже ничто не будет угрожать? У нее нет семьи и родственников, которые могли бы защитить ее, прийти ей на помощь. Что будет, если они так никогда и не узнают, кто убил ее отца? До конца своих дней Кассия вынуждена будет жить в страхе, чураться каждого незнакомца, каждого темного переулка. Кто будет рядом с ней по ночам, кто станет отгонять от нее демонов, являющихся к ней во сне?
Размышляя над этим, Рольф чувствовал, что решение само собой начинает оформляться в его голове. Он понимал, что иного выхода у него нет.
Он обернулся к друзьям:
— Ты спрашиваешь, Адриан, что я собираюсь делать? Что ж, я отвечу на твой вопрос. Если Господь смилостивится в этот раз над Кассией и подарит ей жизнь, я могу заверить вас: впредь ей больше ничто не будет угрожать. Для этого я женюсь на ней. Сегодня же. В этом доме. И вы с Дантом будете моими свидетелями.
Кассия слышала неясно доносившиеся до нее голоса. Кто-то негромко переговаривался где-то совсем рядом. Голосов было несколько, одни густые и низкие, другие высокие. Но слова разобрать никак не удавалось. Сознание Кассии было затуманено, и голова ее будто была набита гусиными перьями, как подушка. Лишь время от времени в ней пробуждалась более или менее ясная мысль. К тому же она почему-то не могла говорить, словно забыла, как это делается.