— Вы негодяй!
Рольф успокаивающе поднял руку:
— Позвольте мне все объяснить…
— Объяснить?! Да как вы посмели, милорд?! Как вы посмели жениться на мне без моего ведома?! Это незаконно! Я не давала вам своего согласия! В сознании я была или в беспамятстве, это дела не меняет!
Рольф весь подался вперед на своем кресле:
— Боюсь, мне придется сообщить вам о том, что вы дали свое согласие. Могу вас в этом уверить. От вас требовалось произнести всего одно слово, и вольно или невольно, но вы его произнесли. Передо мной, священником и несколькими свидетелями вы дали согласие стать моей женой.
Кассия не помнила… не помнила ничего, кроме голоса, негромкого голоса, который взывал к ней, заклинал бороться за жизнь, не сдаваться. Этот голос придавал ей сил, наполнял волей к жизни. На этот голос Кассия полностью положилась. Этому голосу, она безоговорочно верила.
Это был его, Рольфа, голос.
Кассия закрыла глаза, опустила голову и вся как-то поникла в своем кресле. Ей хотелось сейчас провалиться сквозь землю.
— Когда я пришла в себя, вы должны были понять, что я ничего об этом не помнила, — вдруг снова вскинулась она, поднявшись с кресла и устремив на него испепеляющий взгляд. — И когда вы планировали рассказать мне об этом, милорд? Может быть, в нашу годовщину? Или когда я захотела бы обвенчаться с другим человеком? Тогда вы вышли бы вперед и прервали бы церемонию в церкви, чтобы уберечь меня от греха многомужия?
Рольф тоже поднялся с кресла. Он говорил тихо, все еще надеясь как-то ее успокоить:
— Кассия, послушайте… Сначала я хотел дождаться вашего полного выздоровления, а потом… Словом, все не было подходящего случая. Я пытался несколько раз заговорить об этом, честное слово, но… не находил нужных слов. Трудно объявлять женщине, что ты являешься ее мужем…
— Могу себе вообразить!
— Вы правы. Я хотел сказать вам, но не хотел, чтобы вы услышали об этом в такой обстановке… Я знаю, что теперь вы меня скорее всего будете ненавидеть, но, возможно, когда-нибудь вы поймете, почему я так поступил.
Кассия сложила руки на груди. Глаза ее сверкали огнем.
— Почему же вы так поступили, лорд Рэйвенскрофт? Она произнесла это с такой горечью, с такой болью в голосе… Впрочем, Рольф с самого начала знал, что ей противна сама мысль о замужестве.