– Ты должен возблагодарить Бога, что остался жив, – ответила она раздумчиво и вздрогнула, когда он заорал:
– Кто это сказал, что я должен быть благодарен? За что, черт побери, благодарить? За то, что стал безруким инвалидом, способным только портить молодых девушек?
Он стукнул кулаком по ладони, но Дора, отшатнувшись, все же продолжала:
– Если ты так думаешь, то я снимаю с тебя всякую вину. Я не жалею, что у меня будет ребенок. И ты можешь уйти, куда пожелаешь.
– Черт тебя возьми, Дора, я…
И он замахнулся, словно для удара. Дора инстинктивно откачнулась и пронзительно вскрикнула. Пэйс кулаком угодил в деревянную дверь, но вид у него был такой же потрясенный, как у Доры.
– Но ты моя жена, черт возьми. И не смотри на меня так. Я не собираюсь тебя бить.
Его жена, его собственность. Он может поступать со своей собственностью, как заблагорассудится. Ей это было известно, просто до этого момента не приходило в голову. Эти вопли, эта ругань. А потом удар кулаком по лицу. В ужасе Дора продолжала отступать. Необходимость защитить ребенка, инстинкт самосохранения пересилили все другие чувства. И, не подумав, она ответила так, как всегда отвечала мать:
– Я не буду тебе мешать.
Пэйс с тоскливым чувством смотрел, как ее фигура исчезает в полутемном коридоре.
Покорная приниженность Доры только усиливала желание сорвать на чем-нибудь ярость. Да, он знал, что никчемный выродок. Но он прежде и не подозревал, что может зайти так далеко и запугивать женщин, особенно такую хрупкую и маленькую, вроде Доры. Отчаяние и ярость, бушующие у него внутри, требуют выхода, но вымещать их на жене!
Он не знал, почему она вдруг поджала хвост и убежала. Дора и раньше видела, как он бесился, но не обращала на это внимания. Но сейчас в ее взгляде Пэйс увидел страх, и ему захотелось плакать. Ему никогда нельзя вымещать на ней злость. Ведь она ничем его не обидела, а, напротив, отдала ему всю себя, и если он ничем не может заполнить ужасающую душевную пустоту, то в этом нет ее вины.
Выругавшись, Пэйс побрел по холлу обратно и, хлопнув дверью, вышел в ночь.
– Говорят, что этот парень, Хауэрд, напугался до чертиков и, голый, убежал в лес.
Дора расслышала злорадство в шепоте Солли, рассказывавшего за кухней об этом событии своей сестре. Ребенок беспокойно шевелился во чреве, но Дора не могла, отягощенная бременем, быстро уйти и услышала продолжение:
– Но это правда был дух дяди Джэза? – возбужденно прошептала в ответ сестренка Солли.
– Петля все еще висит на крыльце, – заявил Солли.
Дора тяжело двигалась по галерее в дом, прочь от голосов. Ей не хотелось знать, что прошлой ночью случилось в доме Хауэрдов. Пэйс дома не ночевал и пришел только рано утром. Она слышала, как он входил, но в постель он не ложился.