— Нет, откланиваться вам рановато, вы еще не все выслушали, — сказала Рут в тот момент, когда он направился к двери. — Ввиду сложившихся обстоятельств я посоветовала вашему дяде изменить завещание не в вашу пользу. И он сделал это. Копия завещания находится в Бате, в адвокатской конторе. О том же сообщено его адвокатам в Хартфордшире. Так что вы должны знать, что после смерти вашего дяди вам совершенно не на что рассчитывать.
— Ах ты, сука! — выкрикнул Чарльз, внезапно охваченный такой дикой ненавистью, что, когда он развернулся и зашагал к Рут, его красивое лицо стало безобразным и страшным. Он и раньше показывал всеми способами свое нерасположение к ней. Но тут было совсем, совсем иное. Его губы исказила жуткая гримаса, а кулак начал подниматься для удара.
Рут услышала за спиной дикий вопль мистера Нортона, но даже не обернулась.
— Стоять! — скомандовала она спокойным, ледяным тоном, не отступив ни шагу от приближающегося к ней взбешенного Чарльза.
В ее руке тускло блеснул небольшой пистолет, нацеленный прямо ему в сердце. Чарльз тотчас остановился.
— Ведьма! Только посмей!..
— Еще один шаг, и — посмею, — пообещала Рут.
Ее голос звучал спокойно и холодно. Холоден был и взгляд ее серых глаз, отсвечивающих блеском стали. И взгляд ее, и пистолет, который она твердо держала в руке, красноречиво говорили, что она действительно посмеет. Шаль соскользнула с ее плеч на пол, но Рут даже не заметила этого. Она стояла прямо и неподвижно, не чувствуя ни страха, ни волнения. И хотя лицо ее, в отличие от лица Чарльза, не было искажено злобой и ненавистью к противнику, у него не осталось ни малейшего сомнения, что, если надо, пистолет в ее руке не дрогнет.
Ошеломленный мистер Нортон взирал на нее с крайним изумлением. Он, конечно, не знал, что так же она выглядела в тот далекий день, когда сорвала с Чарли Биверса хороший куш за воровской притон своего почившего дяди. В тот день в ее руке тоже вдруг появился пистолет с той лишь разницей, что тогда она всем существом ощущала рядом поддержку могучего Шона. Сегодня она понимала, что должна в одиночку укротить обозленного Чарльза Нортона.
Она храбро встретила яростный взгляд этого человека и не отвела глаз.
— Ты, жалкая сучка! Ты действительно думаешь, что смеешь угрожать мне? Мне?! — выкрикнул он.
Неистовое безумие охватывало его от одного вида нацеленного на него дула. Однако на его искаженном лице можно было заметить не только дикую злобу, но и страх.
— А почему нет? — сказала Рут. — Если Мистер Скорый Каюк запугал вас до такой степени, что вы готовы убить собственного дядю, то почему бы и мне не попробовать вас попугать? Ведь все-таки за свою-то жизнь вы крепко держитесь, не правда ли?