– Ты вся дрожишь.
– Проклятое окно, – процедила я, стиснув зубы, чтобы ненароком не застучали. – Холодное, как айсберг.
Рука скользнула мне на плечо, заставив непроизвольно (и уж совсем не к месту) сжаться. Само собой, этот воплощенный джентльмен сразу ее убрал.
– Как ты вообще? – участливо осведомился он.
– В полном порядке! – Я еще сильнее сжала зубы. – То есть, конечно, нет!
– Ты можешь по-человечески объяснить, что происходит?
Я зажмурилась и позволила заговорить опьянению:
– По-моему, дело идет к поцелую. Ведь ты хочешь меня поцеловать, правда?
Боже милосердный, избавь меня от этой пытки, любым способом! Можешь испепелить молнией, да и аневризма аорты тоже сойдет.
– Хочу. А что, не стоит?
– Еще как стоит! – заявила я, открывая глаза, чтобы решительно и без страха заглянуть в лицо неизбежности.
– Уверена? – с улыбкой поддразнил Уолтер.
– Нет.
– Какая ты все-таки странная! – Он потянулся, чтобы отвести с моих глаз упавшую прядь.
– Не обращай внимания, так, некоторая прелюдия. – Если бы можно было возненавидеть себя еще сильнее, я бы возненавидела, сейчас же я просто закрыла лицо руками. Боже мой, что я несу!
Рука снова опустилась на мое плечо. Вся на нервах, я соскочила с дивана как ужаленная, по-прежнему прижимая ладони к лицу.
– Ванда!
Услышав, что Уолтер встает с дивана, я приготовилась снова шарахнуться, но он взял мои руки и отвел их от лица. Это пригвоздило меня к месту. Приподняв мое лицо за подбородок, он заглянул мне в глаза. Я дышала как загнанный зверь, кровь бешено билась в висках. Уолтер скользнул взглядом по моему пылающему лицу, задержавшись на губах.
– Я ничего, ничего не понимаю…
– Ты подожди, я сейчас! Где-то в машине у меня валяется руководство по сексу.
– Вот и отлично! – засмеялся он. – Очень кстати. Я что-то совсем вышел из формы, просто никак не соображу, что делать. То ты на меня бросаешься, то шарахаешься. Наверное, правила изменились, а я и не заметил.
Он провел кончиком пальца по моему лицу. Ой, мамочка!
– Все дело в том, что… – я сглотнула, – тогда, у меня в квартире, мы были, можно сказать, совсем чужие. А сейчас…
– Что сейчас? – поощрил Уолтер, когда я запнулась.
– Сейчас… – Я сделала попытку поймать ускользающую мысль, но дыхание, овевающее щеку и ухо, мешало мне сосредоточиться. – Сейчас… ты мне не совсем чужой.
– Интересная мысль. – Уолтер помолчал, раздумывая. – Что ж, в этом есть какой-то смысл.
– Для меня уж точно.
– Тогда вот что. Давай притворимся, будто мы по-прежнему чужие, и поскорее. Потому что если мы не начнем целоваться самое большее через минуту, мне придется покинуть помещение.