Алекс видел в Лорен якорь спасения, ибо приближался конец лета, а он не знал, что делать дальше. На этот раз, как всегда, сработала прежняя схема его отношений с женщинами. Алекс подчинился той, которая твердо решила завладеть им.
Видит Бог, ему было необходимо снять сексуальное напряжение, нараставшее все лето. Так он считал до последней ночи… Тогда Алекс чуть было не изменил себе и не остался. И остался бы, если бы не знал, что это не может продолжаться. Рано или поздно ему пришлось бы сделать выбор между Лорен и своей независимостью.
Проведя месяц на Мальте, Алекс заметил, что Лорен перестала ревновать его к работе, но это не доставило ему удовольствия.
– О нет, нет, дорогой, – говорила она, поглаживая его грудь. – Не приходи сегодня на съемочную площадку. Там будет ужасно скучно. Одни дубли. Лучше полежи здесь, мой красавец. Поспи. Или займись своей пьесой. Увидимся позже.
Алекс выпил кофе, прогулялся, посидел у моря, потом принялся за пьесу, но у него ничего не получалось.
Он думал только о Лорен. Вчера вечером она оставила его одного, сославшись на деловой ужин с Джеромом и Дунканом, режиссером и продюсером, людьми наверняка неинтересными. Однако она вернулась около часа ночи.
Оставив бесплодные попытки дописать сцену, Алекс пошел побродить по узким, извилистым средневековым улицам Валлетты. Вспомнив о Лидии и Джуно, он купил им подарки: первой – яркую крестьянскую юбку, второй – кружевную шаль ручной работы, словно предназначенную для ее темных волос и смуглой кожи.
Оставив пакеты с покупками в номере, Алекс пообедал, снова попытался сесть за работу, но в конце концов взял такси и поехал на съемочную площадку.
– Сейчас перерыв, – смущенно сказала ассистентка режиссера.
– А где Лорен? В фургончике?
– Она отдыхает.
– Я загляну туда.
– Едва ли вам… впрочем, ладно… – Девушка пожала плечами, показывая, что не ее это дело. Алекс догадался, что он там увидит, но его все еще одолевали сомнения.
Пока Алекс шел к фургончику, ему казалось, что все за ним наблюдают, но, оглянувшись, убедился, что это не так. «Воображение разыгралось, – подумал он. – С писателями это бывает».
Однако картина, представившаяся его взору, превзошла самые смелые фантазии. Голая Лорен, стоя на четвереньках, опустила голову на руки, а ее задница была высоко поднята. Мускулистый волосатый Джанино Тонкарло трудился неистово и ритмично, как паровой двигатель.
– Алекс, убирайся отсюда! – закричала Лорен. – И закрой за собой дверь!
Он бросился вон, оставив дверь открытой.
Вернувшись в «Финикию», Алекс уложил чемодан и два часа спустя летел в Париж. Когда самолет набрал высоту над блестящими водами Средиземного моря, он заказал себе «Кровавую Мэри» и, раскрыв тетрадь, начал писать.