– Да не жил я никогда в Польше! Я и поляк-то только наполовину! И никогда не говорил, что нам с тобой будет легко. Разумеется, первое время мы будем притираться друг к другу – это естественно, мы мало знакомы. Я, как и ты, не горел страстным желанием вступать в брак. Тебе надо было как-то устроиться, мне во что бы то ни стало нужна была жена, так что успокойся и не думай о неприятностях, пока они не произошли и, возможно, никогда не произойдут. Алекса, пойми, Джессике всего шесть лет…
– Я понимаю.
– Ребенок задерган и запуган, легко раним…
– Знаю! – согласилась Алекса. – Но ты на меня посмотри! – проговорила она со слезами на глазах. – Я себя-то с трудом обслуживаю, а тут еще ребенок!
– Ты справишься, – сказал Стефан убежденно. – Ты же сегодня справилась? Пройдет какое-то время, пока ты привыкнешь. Это и понятно. Ты лишилась всего, что было тебе так дорого… Дома, своего дела, Дэвида…
– Не надо, умоляю тебя.
– Тебе необходимо выговориться. Не держи все в себе. Выбрось прошлое из головы, будто его никогда и не было.
Да, надо собраться с силами и забыть. Тогда станет легче.
– Он продал дом, где вы с ним жили. Твой ресторан, дававший тебе средства к жизни. И это несмотря на то, что ты лежала в больнице…
– Я не заплатила за аренду! – возразила Алекса.
– Разумеется, не заплатила! Ты была в таком состоянии! Дэвид ни разу не навестил тебя…
– Нет, один раз он пришел, – перебила она его, словно защищаясь.
– Да, – мрачно согласился Стефан, – когда ты лежала без сознания. Не прислал ни одной записки… Даже не попытался что-либо объяснить…
Зажав ладонями уши, она проговорила с мольбой в голосе:
– Перестань! Прошу тебя! Прекрати сейчас же!
Стефан вздохнул, взял ее за руки и, глядя в ее бледное, измученное лицо, сказал:
– Дэвид поставил на тебе крест. Алекса. Согласись с этим, примирись… Он поступил с тобой по-свински, по-другому не скажешь.
Она и сама все отлично понимала, и не надо ей это разжевывать, как маленькому ребенку.
Выдернув руки, она отвернулась и стала зачет-то размешивать суп.
– На свете немало таких вот Дэвидов. А еще больше людей, которых отталкивает обезображенная внешность. – прошептала Алекса. – Как ни старайся, а этому горю не поможешь.
– Ну, это ты напрасно! Ты совсем не безобразна! – возразил Стефан с несвойственным его характеру возмущением. – Ты действительно хрупкая, измученная, потерянная, но безобразной тебя не назовешь… Дэвид так и не звонил тебе?
– Нет.
– Извини меня, но…
– …но собственные неприятности прежде всего, – закончила за него фразу Алекса. – Я тебя понимаю. – Ей показалось, что он хотел что-то сказать, но промолчал. Видимо, передумал. – Стефан, я тебя не оставлю. Пройдет какое-то время, и я привыкну к новому образу жизни. Лучше расскажи о доме, который ты только что купил. Ты никогда не говорил, что собираешься приобрести собственный дом.