– А ты рассказала им, что попала в аварию?
Алекса покачала головой.
– Почему? – удивился он.
– Не хочу их расстраивать, – просто ответила она.
– И ты больше никогда не виделась со своими родителями?
– Нет.
– Мисс Независимость собственной персоной!
– Вот именно. Теперь расскажи о себе. – «Раз уж мы решили играть в вопросы и ответы, то теперь мой ход», – подумала она.
– Когда мне было десять, а сестре – восемь, мама умерла, – начал он.
– Она была полька?
– Да. И потрясающе красивая! Хорошенькая, смуглая и очень живая.
– А твой отец?
– Он умер, когда мне исполнилось двадцать три. Он тоже был физик, как и я.
– И над чем же ты сейчас работаешь?
– прогнозирую сход снежных лавин.
– И ты умеешь это делать? – восхищенно спросила Алекса.
– Надеюсь.
– Понятно. Мне надо почитать что-нибудь о лавинах, и тогда мы вечерами беседовать на научные темы.
Стефан рассмеялся и, оборвав смех, тихо проговорил:
– Бог с ними, с научными беседами. Мне от тебя нужно совсем другое.
Алекса притихла и. чувствуя, что ее бьет нервная дрожь, предусмотрительно поставила свой кофе на журнальный столик, чтобы не пролить.
– Чего же ты хочешь?
– Тебя.
Опешив, она удивленно посмотрела на него и спросила севшим от волнения голосом:
– Тогда почему мы…
– Видишь ли, если б я увлекся тобой, то потерял бы голову… А мне надо быть собранным, как никогда. Ради Джессики. Если б мы были с тобой одни – тогда другое дело! Ошиблись мы, не ошиблись – это касалось бы только нас двоих. Меня уже давно влечет к тебе, но любовная интрига при теперешних обстоятельствах неуместна. Хотя мы и женаты. Джессика должна расти в крепкой семье, но как создать такую семью, если не знаешь, что чувствует другой человек? Если этот человек только что пережил потрясение – разрыв с дорогим ему человеком?
– Мы с Дэвидом любовниками не были! – мгновенно возразила она.
– Все равно ты была подавлена, обижена, остро переживала ваш разрыв, еще не оправилась после автокатастрофы. А наше с тобой сближение дало бы повод гормонам сыграть с нами дьявольскую шутку. Я вынужден был не спешить, Алекса… хотя я человек нетерпеливый. Я решил подождать, пока ты выздоровеешь и разберешься в самой себе.
– Я разобралась.
– Не перебивай. Мне нелегко это говорить, но я должен. Ты давно мне нравишься, Алекса. И в Румынии, и здесь, в Кентербери. Ты единственная женщина, с которой я мог бы жить душа в душу. Ты очень привлекательная, добрая, с тонким чувством юмора, но у тебя был Дэвид. А потом эта авария. Ты была напугана, выглядела такой несчастной… А тут еще разрыв с Дэвидом. После нашей свадьбы я вдруг почувствовал, что действую тебе на нервы, но не мог понять, почему. Когда я вернулся из Америки, – продолжал он, – ты стала еще раздражительней, и мне показалось, ты встречаешься с Дэвидом и жалеешь, что вышла за меня.