– Моя жена, – сказал больной. Он объяснил, что я пришла, потому что читала его книги. Женщина улыбнулась и протянула руку. Улыбка ее была подобна солнечному лучу, пожатие мягкой прохладной руки необыкновенно приятно. Чистый музыкальный голос гармонировал с ее красотой, и мне трудно передать все впечатление от этой сцены».
Через несколько дней после этого интервью произошел серьезный рецидив болезни; и состояние Майн Рида стало еще более безнадежным, чем раньше. Снова все было приготовлено для погребения, разосланы телеграммы друзьям. Вызвали жену больного, ей было разрешено оставаться на ночь в больнице; врачи сказали ей, что любая минута может стать последней в жизни ее мужа. Три дня Майн Рид пролежал без сознания, с признаками приближающейся смерти. 11 числа примерно в восемь часов утра он пришел в себя. У его постели были врачи и две медсестры, когда он неожиданно приподнялся и сильным голосом воскликнул, указывая на сестер: «Прогоните этих дьяволиц, которые говорят священнику, что я умру! Я не умру. Принесите мне бифштекс».
Все были поражены, а бедный капеллан едва не спятил. Тут же принесли бифштекс, и пациент немного поел.
10 сентября Майн Рид настолько оправился, что его можно было перевезти из больницы в прежнюю квартиру на западе Двадцать четвертой улицы. Он был еще слаб, но мог немного ходить. Хотя физические силы его восстанавливались, страдания, которые он перенес во время болезни, вызвали у него тяжелую форму меланхолии. Все это было очень мучительно для его жены, которая ни днем, ни ночью не оставляла больного: он считал, что с ним произойдет нечто ужасное, если жена будет отсутствовать.
У Майн Рида появились странные капризы и желания. Одно из них – стремление ежедневно устанавливать, насколько прибыло у него сил и здоровья. Поэтому он настаивал на том, чтобы его ежедневно взвешивали. Как это ни нелепо, приходилось идти ему навстречу, и привычка ежедневно взвешиваться сохранилась у него и в последующие годы.
Забавный инцидент произошел в отеле «Пятое авеню», который расположен на той же Двадцать четвертой улице. Весы показали, что по сравнению с предыдущим днем Майн Рид прибавил три фунта. Мистер Олливант понимал, что это невозможно, и выразил сомнение в исправности весов. Это вызвало раздражение Майн Рида, которому нравилось думать, что он поправился на три фунта; но раздражение сменилось ужасом, когда он сунул руку в карман пальто и вынул пакет с разными металлическими инструментами, весящий ровно три фунта; эти инструменты писатель купил днем, сунул в карман и забыл об их существовании.