Увлекшись, граф начал размышлять о том, что надо будет сделать для воспитания Джули. Сыном он обязательно займется сам. Роберт, конечно же, будет смотреть на него так же, как и он в свое время на своего отца. Ему потребуются его советы, наставления, опыт. Граф Монкриф сумеет ему передать то, чему научился сам, и предостережет от ошибок. Роберт не должен пережить то, что пережил он, чуть было не лишившись собственных детей.
Фрэдди сейчас был полон гордости и решимости. Ему, а не кому-нибудь другому, предстоит вылепить из этих живущих пока одним мгновением крошек настоящих людей, которые сумеют достойно выполнить то, что им предназначено свыше. Он сделает все, что в его силах, чтобы они росли, не испытывая нужды и страха, а самое главное, были уверены, что они любимы и желанны.
Он немного поежился, представив, какое нелегкое дело ему предстоит. Ведь до сих пор его участие в судьбе этих детей заключалось только в том, что, желая получить удовольствие, он случайно оказался повинен в их рождении. Он даже не думал о том, что у него могут быть дети, пока они не появились на свет. До сегодняшнего дня его вообще крайне мало беспокоила их судьба. С чувством вины он вспомнил о том, что за свою короткую жизнь Джули уже дважды была им отвергнута. А чем вызвано нынешнее его намерение оторвать их от женщины, которая является их мамой? Вряд ли любовью к ним, скорее желанием наказать ее. Да, откровенный разговор с самим собой, похоже, не лучший спутник в таком путешествии!
Но почему Кэтрин ничего ему не сообщила? Он дал бы ей поистине королевский выкуп за сына. Фрэдди с ужасом вспомнил скудно обставленный деревенский домик, в котором нашел детей. Причем это жалкое жилище даже не было ее собственностью. Почему она не захотела воспользоваться его помощью? Он бы обеспечил ее на всю жизнь, и жила бы она себе спокойно и в комфорте. Захотела противостоять ему? Но это его дети, и если понадобится, он сумеет побороться за них. Сумеет? Сегодняшний день показал, что на самом деле не такой уж он сильный противник. Можно, конечно, тешить свое самолюбие и строить оптимистические планы, можно даже выиграть еще несколько сражений, вот только война в целом уже проиграна. Чего он добился за эти несколько часов? Разве это победа, когда тебя отвергает несчастный ребенок, который теперь, наверное, будет панически бояться каждого мужчину? Стоило это того, чтобы просто немного полюбоваться в темноте ручкой сына? Сердце сжалось, будто от сильного удара в грудь. Вывод из всех этих рассуждений был страшен в своей очевидности — он не сможет сделать до конца счастливыми детей, оставив их у себя. Граф начинал понимать Кэтрин. Карета, сопровождаемая лишь любопытной луной, продолжала свой путь в Лондон сквозь ночь. Ехавший в ней граф Монкриф, возможно, впервые в своей жизни испытал чувство полной неуверенности и стыда за свои действия.