Жанна взяла ребенка за руку и вошла в небольшую лавку, где на окнах красовалась надпись «Чарлз Толбот, ювелир». Граф подождал, пока она снова появилась на улице, и двинулся следом. Держась в стороне, он с любопытством понаблюдал за ее встречей с мужчиной, явно случайной и ни к чему не обязывающей. Когда Жанна заспешила дальше, Николя решил, что нет смысла продолжать преследование. Было очевидно, что она скатилась до положения прислуги. Теперь, когда ему известно, где она живет, он найдет способ повидаться с ней. У него есть другое дело, более интересное, нежели слежка за собственной дочерью.
Он вернулся на Кинг-стрит и некоторое время понаблюдал за лавкой ювелира. Убедившись, что там никого нет, граф дю Маршан вошел внутрь и закрыл за собой дверь.
— Вы Чарлз Толбот? — обратился он к мужчине средних лет с уже наметившимся брюшком. У него было узкое, изрезанное морщинами лицо, тонкие губы и кустистые брови, придававшие ему неряшливый вид.
— Да. Чем могу служить, сэр? — поинтересовался ювелир. Его вызывающий взгляд не вязался с угодливым тоном.
— Меня интересует молодая женщина с ребенком, побывавшая здесь несколько минут назад. Что ей было нужно?
Ювелир тонко улыбнулся:
— Боюсь, сэр, это конфиденциальные сведения. Я не обсуждаю дела своих клиентов с посторонними. — Он склонил голову набок, продолжая нагло смотреть на посетителя. — Если только вы не собираетесь стать моим клиентом.
Граф стукнул тростью по полу, раздраженный этим образчиком демократии, но счел за благо промолчать, лишь выдавил улыбку, которую считал достаточно дружелюбной. Весь фокус в том, чтобы скрывать свои мысли и действовать, когда наступит подходящий момент.
— Мне показалось, что я узнал в ней свою родственницу, — сказал он, протянув визитную карточку. Это была одна из десяти оставшихся, но хозяину лавки незачем знать о степени его нищеты. По новой конституции, одобренной королем, Николя дю Маршан лишился титула, дома, земельных угодий и состояния. — Я недавно прибыл из Парижа, — добавил граф. — Полагаю, вам известно, что там творится. Многие потеряли своих близких. — Он сделал неопределенный жест рукой, предоставляя ювелиру домыслить печальную историю.
Взгляд ювелира не смягчился. Прирожденный торговец явно учуял выгоду. Отлично, пусть думает, что ему удастся чем-то поживиться.
— А какое мне дело до того, что творится во Франции? — поинтересовался Толбот, взглянув на карточку. — Граф?
Тон, которым был произнесен его титул, покоробил Николя. Конечно, Англия и Шотландия буквально кишат представителями дворянства. Однако их титулы не столь древние, как у дю Маршанов. Но этот бестолковый тип, очевидно, не видит между ними никакой разницы.