Занимаясь любовью, Жанна, прикусив губу, выгибалась всем телом.
— Такое ощущение, будто внутри у меня целый мир, — сказала она однажды.
Они только учились любви, с юношеским любопытством познавая друг друга. Дуглас никогда не встречал женщины, столь чувствительной к его ласкам. Прошлой ночью Жанна доказала, что с тех давних пор ничего не изменилось.
Сидя в кресле, он вспоминал каждое прикосновение, каждую ласку и знал, что никогда ничего не забудет. Даже сейчас ему мучительно хотелось ощутить ее в своих объятиях и прижаться губами к ее губам.
Дуглас решительно поднялся из-за стола. Есть только один способ покончить с этим: она должна уйти.
Шагая через две ступеньки, он поднялся на второй этаж и направился в конец коридора мимо своей спальни и комнаты Маргарет. Остановившись перед комнатой для гостей, он резко постучал, не давая себе времени на размышления.
Жанна открыла так быстро, словно стояла за дверью в ожидании, пока он появится.
На мгновение Дуглас забыл, зачем примчался сюда.
На ее щеках горел румянец, губы припухли от поцелуев.
Он знал ее тело, как свое собственное. К своему удивлению, Дуглас вдруг осознал, что юная Жанна была всего лишь наброском женщины, которой она стала.
— Не хотите ли войти? — поинтересовалась Жанна, вопросительно глядя на него. Должно быть, он выглядит по-идиотски, застыв как истукан на пороге.
Дуглас покачал головой.
— Так не пойдет, — резко произнес он.
Жанна молча смотрела на него. В юности она была полна энтузиазма. Повзрослев, стала воплощением сдержанности. Или это холодность? Впрочем, чего ожидать от женщины, коротая отдала своего ребенка чужим людям, не заботясь о том, жив он или мертв.
— Вы подумали о моем предложении? — Дуглас сказал совсем не то, что собирался.
— Да.
Он приподнял бровь.
— С моей стороны было бы глупо уйти. — Жанна пожала плечами — жест, который он часто видел у Маргарет.
— Что-то я не слышу в вашем голосе особого энтузиазма. — Дуглас приподнял вторую бровь.
Она улыбнулась. Он забыл дразнящее очарование ее улыбки. Когда Жанна улыбалась, ее глаза искрились лукавством.
— Напрасно.
— Отлично, — сказал Дуглас, кивнув.
Он повернулся и зашагал мимо комнаты своей дочери, чувствуя, что она смотрит ему вслед.
Комнату по соседству со спальней Маргарет занимала ее няня. Дуглас решил, что сегодня же распорядится, чтобы ее освободили для Жанны. До сих пор он отказывался нанимать гувернантку, не желая признавать, что его дочь уже достигла возраста, когда ей недостаточно родительской опеки.
Какая ирония! Он только что нанял ее мать.
— Мне нравится море, тетя Мэри, — сказала Маргарет Макрей, глядя поверх поручней корабля. Было ветрено, и корабль, новейшее дополнение к флотилии Макреев, покачивался на волнах, даже стоя на якоре. — Оно кажется таким разным в зависимости от времени дня.