– Миссис Нейгел – потрясающе привлекательная старая дева, – тихонько пробормотал Прескотт.
– Веди себя прилично, – приказала Кэтрин своему давнему приятелю. – Маркус, ты помнишь Прескотта Девейна? А ты, Прескотт, конечно же, прекрасно знаешь Маркуса Данна.
Мужчина осмотрели друг друга с головы до ног с явным пристрастием. Сейчас они больше всего напоминали жеребцов, скрежещущих зубами в предвкушении схватки. Маркус был смуглее и выше. В сюртуке шоколадного цвета с пуговицами из слоновой кости, светлых панталонах и высоких коричневых сапогах он выглядел неотразимо. Его блестящие, цвета воронова крыла волосы были перехвачены на затылке кожаным ремешком.
Прескотт, хотя и был ниже ростом, казался достойным соперником Маркуса. Стройный, мускулистый, но гибкий, он с детства усвоил уверенно-жестковатую манеру держаться. Получив великосветский лоск, он, в сущности, остался все тем же отчаянным, ловким сиротой, готовым дать отпор любому парню, будь тот даже сильнее и старше его. В его изумрудных глазах горела свирепая решимость, способная парализовать более слабых противников. Впрочем, Маркус к ним явно не относился.
– Итак, Прес, леди задала тебе вопрос, – с напускным безразличием протянул Маркус, хотя его красивое лицо исказилось от напряжения. – Так ты способен солгать?
Прескотт пожал плечами.
– Чтобы соблазнить Кэт? Конечно, способен, – он метнул на Маркуса сердитый взгляд, – впрочем, как и любой мужчина.
– Но только не я, – Маркус улыбнулся и стал похож на кота, который только что наелся сливок. – Я в этом не нуждаюсь и лгать не стану.
Кэтрин решила воспринимать это как намек на то, что она – слишком легкая добыча.
– Ты лжешь, – провозгласил Прескотт. – Так или иначе, но ты ее разочаруешь. И что потом? Отправишься в очередное сражение? А как насчет Кэт? Что будет с ней?
Маркус перестал улыбаться и нахмурился. Кэтрин переминалась с ноги на ногу. Предположения Прескотта были жестоки, но справедливы.
– Прес начал рассказывать мне об убийстве некой высокородной дамы, – девушка решила прервать этот разговор, пока он не зашел слишком далеко.
– В наши дни насилие процветает, – протянул Прескотт, и его зеленые глаза многозначительно блеснули.
Изучающе уставившись на Прескотта, Маркус тихо, словно себе самому, произнес:
– Ты кажешься совсем другим.
– Что, черт побери, ты имеешь в виду? – требовательно спросил Прескотт и сжал кулаки.
– Ты изменился.
– Ну да, я уже не тот слабак, которого могут обидеть старшие мальчишки, если ты это имеешь в виду…
– Постой, я никогда…
– И ты, и Джимми, и Кенни-лейн – все вы одинаковы.