Вздыхая, Кэтрин перебирала содержимое очередного сундука. Она всегда подозревала, что директор Данн был очень сентиментален, хотя он упорно это скрывал и всегда являл собой оплот принципиальности. В обществе его знали как человека, лишенного слабостей. «Разумная тактика, – подумала Кэтрин, – если учесть, сколько людей – в особенности светских львов – считают сентиментальность прибежищем слабоволия, непоследовательности и романтизма».
Неожиданно она нащупала какой-то длинный предмет, завернутый в ткань. Послышалось приглушенное позвякивание. В обвязанной бечевками пеленке была спрятана детская погремушка. По маленькой кладовке разнесся мелодичный звон. Кэтрин улыбнулась. На рукоятке игрушки виднелись зазубрины и вмятины. «Следы зубов Маркуса», – предположила она.
Она осторожно положила погремушку обратно в ящик и прикрыла тканью. Даже если Маркус когда-нибудь и вернется в Андерсен-холл, эти вещи ему больше не понадобятся. Он всегда был чужд сентиментальности, они с отцом были непохожи, словно огонь и лед.
Там, где директор Данн был тверд словно скала, Маркус больше напоминал свободный ветер, Кэтрин всегда завидовала легкомысленному своеволию Маркуса. Она мечтала иметь хоть немного его беспечности. И только ссорясь с отцом, Маркус утрачивал свою беззаботность. О, как они ругались! От их бурных сцен и взаимных упреков даже стены содрогались. Маркус всегда тяжело переживал эти ссоры и мог дуться целыми днями. В такие минуты его красивые мрачные глаза и задумчивый вид притягивали особ женского пола, будто плывущий корабль – чаек. Девушки им просто заболевали. Однако Кэтрин никогда не была в их числе, она предпочитала следить за Маркусом издали. Благодарение небесам, он так и не одарил ни одну из поклонниц своим драгоценным вниманием. Включая ее саму.
Уже семь лет Маркус находился на военной службе и, по словам миссис Нейгел, он поклялся вообще никогда не возвращаться в Андерсен-холл. Но суть не в этом. После всего того, что пережила Кэтрин, ей казалось, что она никогда не выйдет замуж и вообще ни в чем не преуспеет. Она состарится и умрет, дряхлая старая дева…
Разозлившись на мрачные мысли, Кэтрин оттолкнула сундук, и он ударился обо что-то позади. В воздух поднялось облако пыли. Кэтрин чихнула так громко, что в ушах зазвенело. Прикрывая рот и нос белым передником, Кэтрин нагнулась и немножко подвинула сундук. Случайно она заметила какой-то деревянный предмет, втиснутый в паз между стеной и сводчатым потолком. Приподняв свечу, чтобы лучше видеть, она разглядела за разной рухлядью ящик, втиснутый в самую глубь проема.