— Я родилась в Асгарде! — рассердилась дама Труда. — Вы не имеете права так со мной разговаривать!
— А я сражалась против ваших Асов на стороне Ванов, — парировала Берегиня. — Это было первое сражение, в котором я участвовала не как ученица. Так что у меня опыта побольше, чем у вас. Ведь вы, кажется, тогда еще не родились?
Дама Труда что-то прошептала. Я с удивлением слушал их короткую перепалку. Учитывая, КОГДА была война Асов с Ванами, оставалось лишь удивляться возрасту Берегини.
Мир был восстановлен, и мы пошли дальше.
Второй этаж школы был погружен в почти полную темноту. Лишь на поворотах тускло горели факелы, освещая каменные стены и цветочный орнамент. Из стрельчатых окон лился слабый свет — ни луны, ни звезд не было. В темноте замок преобразился, и порой казалось, что мы попали в незнакомое место.
Берегиня темной тенью скользила между колоннами, и мы не могли за нею угнаться. Я редко бывал на этажах детей, почти не ориентировался и сам не заметил, как отстал. Я шел, прислушиваясь к семенящим впереди шажкам дамы Труды, и думал…
Ночь мне нравилась. Не ночь вообще, а вот эта. Была в ней какая-то романтика. Если бы еще и манящий свет луны сквозь листву… Но пока еще шла зима, и зелень можно было увидеть только в оранжерее. А как было бы прекрасно пройти вдвоем по роще, дойти до озера, постоять на берегу, слушая сонный плеск волн. Только я и она, рука в руке — и больше…
Замечтавшись, я врезался лбом в декоративную решетку. Странно, что это со мной? Я — и мечтаю о любви? Последний раз это было накануне выпускного вечера в Неврской Школе Искусств, когда я отчаянно репетировал, как подойду к Насте Мельник и скажу ей, что люблю ее. Я все-таки набрался смелости и подошел, но возле нее уже стоял другой парень, и заготовленная речь так и не прозвучала. И вот опять… Почему? Откуда?
Я стоял у декоративной решетки, отделяющей рекреацию от этажа, и недоумевал, как мог оказаться на третьем этаже вместо второго. То, что этаж был третьим, явствовало из орнамента на стенах — специально, чтобы не путались новички, на каждом этаже он был разным. На втором это были различные орнаменты скандинавского происхождения, а на третьем в основном славянские узоры. Узнав этаж, я узнал и рекреацию, и сердце мое забилось. Здесь жили шестикурсницы — и среди них Вероника…
При мысли о девушке волна нежных чувств захлестнула меня. Я вспомнил ее записку: «Если придут инквизиторы, я им про вас ничего не скажу». Смысл этих слов дошел до меня только сейчас — девушка была готова вытерпеть очень многое, но не выдать свои чувства ко мне. Такая преданность заслуживала самое меньшее благодарности.