— Достаточно, дама Геррейд, — пристукнул копытом мессир Леонард. — Вы слишком строги к мальчику.
— Возможно, — сухо кивнула завуч. — Я беспокоюсь о репутации школы… Но, может быть, я впрямь чересчур пристрастна. Может быть, у кого-нибудь из моих коллег есть другое мнение?
Вопрос прозвучал таким грозным тоном, что я не удивился, когда слово взяла Лилита.
— Он хотел меня убить! — воскликнула она, патетически воздевая руки. — Да, я понимаю, что в его прежней школе магию стихий проходят на последнем курсе, и Мельхиору было трудно сразу разобраться в предмете. Я понимаю, что могла оказаться плоха как педагог и не нашла путь к его сердцу, но убивать-то зачем?
— Ай-яй-яй, Даниил, — поддержала ее дама Труда, посверкивая стеклышками очков. — Ваш дядюшка был в свое время таким старательным учеником, а вы… Что из вас вырастет?
— Внешность лишь маска, за коей скрывается суть! — изрекла Маска. — Коль маску ты надел, знать, есть тебе что скрывать! Какие бездны таятся в тебе, мой мальчик? Какие чудовища живут на дне твоего разума? Сколь глубок его сон? И не пора ли проснуться?
— Быть может, через очищенье ты обретешь души спасенье! — поддержала ее Сирена.
— Страдания должны возвысить душу, поднять ее из бездны к свету дня! — закончила эта парочка чуть ли не хором.
— М-да, — на миг вынув изо рта трубку, изрекла Берегиня. — А наш юный Даниил еще и грязнуля!
Мессир Леонард сидел в своем кресле и переводил взгляд с одного оратора на другого. Клад Мельхиор сокрушенно качал головой. Даниил стоял, совсем понурившись, и только плечи его вздрагивали.
— Что ж нам с тобой делать? — подытожила завуч. — Молчишь? Ну молчи, раз ты такой упрямец! Тебе же хуже!
— Прекратите!
Сраженная неожиданным отпором, дама Морана несколько раз открыла и закрыла рот. Ну еще бы! Кричал-то я!.. Я? В самом деле — я?
Ну да. Я вскочил со своего места, сжимая кулаки.
— Вы? — прошипела дама Морана, наконец обретя дар речи. — Вы что — защищаете его?
— Я просто обязан это сделать. Посмотрите на мальчика — он плачет.
— Се слезы очищенья и раскаяния, — вякнула было Маска.
— Мы не имеем права осуждать его за то, что его родители были сектантами, — сказал я. — И я буду последним, кто осудит его за это, потому что я — Мортон. Вы знаете, кто такой лорд Мортон, или вам напомнить?
Сказать по правде, я ужасно боялся, что дама Морана скажет: «Да, напомните, пожалуйста!» — и я сяду в лужу, потому что не знал до сих пор, кто такие Мортоны и чем я знаменит, кроме того, что мои родители были в секте Белого Мигуна. Но завуч только судорожно сглотнула и помотала головой, словно лошадь, отгоняющая мух.