Когда Ева взошла на эскалатор, Бакстер прыгнул следом за ней.
— Эта твоя клиника — чистой воды обдираловка.
— Ты что-то узнал? Что у тебя есть?
— Чего у меня точно нет, так это асимметричного носа, который нарушает пропорции моей челюсти, подбородка и бровей. Это чушь, пусть они мне мозги не пудрят.
Она, нахмурившись, вгляделась в его лицо.
— Ничего плохого в твоем носе не вижу.
— В нем ничего плохого и нет.
— Сидит ровно посредине лица, где ему и место. — Ева сошла с эскалатора на их этаже, указала ему на автомат с безалкогольными напитками и протянула кредитки. — Достань мне банку пепси.
— Рано или поздно тебе придется возобновить прямой контакт с пищевыми автоматами.
Это замечание Ева пропустила мимо ушей.
— Ну, что там в клинике? — спросила она. — Они на тебя давили? Навязывали услуги?
— Все зависит от точки зрения. Я решил, что нужно изобразить этакую богатую задницу. Ты же этого хотела? Ну вот, я и заказал компьютерную проекцию лица с анализом. Выложил пять косых из своего кармана.
— Пять? Пять сотен? — Ева принялась лихорадочно подсчитывать в уме свой бюджет. Она выхватила у него банку и оставшиеся кредитки. — Ты точно задница, Бакстер. Сам себе покупай напитки.
— Ты же хотела, чтобы я туда проник? Как следует все разнюхал, разузнал их порядки. — Бакстер обиделся из-за кредиток, но делать было нечего. Он набрал номер своего жетона и получил банку крем-соды. — Скажи спасибо, что я не перешел ко второму этапу и не заказал проекцию всего тела. Это стоит штуку. Они выводят тебя на экран в увеличении. Мои поры напоминали лунные кратеры, разрази меня гром. Потом они разрисовали мне все лицо, чтобы показать, что нос не на месте. И заявили, что мои уши должны быть ближе к голове. У меня нормальные уши! А еще, что нужно приподнять подкожный слой. Никто не будет приподнимать мой подкожный слой!
Ева промолчала, давая ему спустить пар.
— И вот, сперва они окончательно разрушают твое самоуважение, а потом показывают тебе, как ты будешь выглядеть после. Я сделал вид, что я в восторге. «Я должен это иметь!» Хотя на самом деле никакой разницы не было. Ну, почти никакой. Еле заметная. Но я же мастер уходить от прямого ответа. Я задурил голову лаборантке, уговорил ее показать мне клинику. Немыслимая роскошь. Хотя за те бабки, что они дерут, ничего другого и быть не может. Знаешь, какова примерная цена того, что они хотят со мной сделать? Двадцать штук. Двадцать! А теперь смотри на меня. — Он раскинул руки в стороны. — Я обалденно красивый сукин сын!