тебя мир разными красками.
— С последним утверждением я согласна. Но каким бы путем вы к этому ни пришли, все равно пришли бы обязательно. Потому что это правильно. Авриль Айкон — жертва. Кто-то должен быть на ее стороне.
— У нее есть она. В трех экземплярах, — усмехнулась Ева.
— Хорошая шутка. Несколько самоочевидная, но все-таки хорошая.
— Тебе надо поспать. — Ева остановила машину у дома Пибоди. — Я тебе позвоню, если понадобишься, но пока можешь считать себя свободной. Спи, пакуй чемодан и лети.
— Спасибо, что подвезли. — Вылезая из машины, Пибоди снова зевнула. — Веселого вам Дня благодарения, если раньше не увидимся.
Ева плавно отъехала от тротуара и, взглянув в зеркальце заднего вида, заметила, что Макнаб оставил в квартире свет для Пибоди.
И для нее тоже будет гореть свет, когда она вернется домой. И будет кто-то, кто ее выслушает. Но это будет не сейчас.
Она включила автопилот и извлекла свой личный телефон.
— М-м-м… — сонно промычала Надин, и Ева увидела на экране ее смутный силуэт.
— Встречаемся в «Даун энд Дерти».
— А? Что? Сейчас?
— Сейчас. Захвати записную книжку — бумажную, не электронную. Никаких магнитофонов, Надин, никаких камер. Только ты, старомодный блокнот и карандаши. Я буду ждать.
— Но…
Ева отключилась и прибавила газу.
Вышибала на дверях секс-клуба был огромен, как секвойя, и черен, как оникс. Он был одет в золото. Золотистая трикотажная рубашка чуть не лопалась на его массивной груди, тонкие кожаные штаны и сапоги сидели на нем, как влитые. На шее висели три массивные золотые цепи, которые, по мнению Евы, можно было надевать зимой на автомобильные колеса. Левую щеку пересекала татуировка в виде змеи. В тот самый момент, как она подъехала, он выдворял из заведения двух болванов. Один был белый, двести пятьдесят фунтов чистого сала, второй — азиат, прямой кандидат в борцы сумо.
Вышибала волок обоих за шиворот, ничуть не замедляя шага.
— Нечего приставать к моим к служащим. Еще раз увижу — яйца оторву.
Он стукнул их головами, что, строго говоря, считалось незаконным приемом, и дал им упасть в придорожную канаву.
Повернувшись, он заметил Еву.
— Привет, Белоснежка.
— Привет, Крэк, как дела?
— Да не жалуюсь. — Он потер руки, словно хотел их осушить. — Каким ветром тебя сюда занесло? Кто-то умер, кого я не знаю?
— Мне нужен отдельный номер, у меня встреча. Надин, — пояснила Ева, когда брови у него полезли на лоб. — Она сейчас подъедет. Учти, нас тут не было.
— Ну, раз уж, как я понимаю, вам не нужен отдельный номер, чтобы покататься голышом по постели, — а жаль, между прочим, отличное было бы шоу! — значит, это официальное. Про официальное я ничего не знаю. Входи.