— А вы-то откуда знаете?
— У меня до сих пор есть источники, недоступные вам и ставшие менее доступными для Рорка в силу его связи с вами.
— И ваши источники приводят доказательства существования этого предполагаемого бизнеса?
— Нет, но я считаю их вполне надежными. Айкон был связан с Брукхоллоу. Сегодня один из вертолетов «Рорк Индастриз» зарегистрировал в своем бортовом журнале полет в Брукхоллоу, где леди-директор была убита вроде бы тем же способом, что и оба Айкона.
— Да вы просто кладезь информации!
— Я знаю, как делать свою работу, и, полагаю, вы знаете, как делать вашу. Нельзя превращать людей в товар. А если их превращают в товар под маской образования, это вдвойне омерзительно. Преследуя женщину, которая, скорее всего, нанесла ответный удар, вы поступаете опрометчиво.
— Спасибо за подсказку.
— А ведь кому знать, как не вам. — Ева направилась к лестнице, но его слова заставили ее остановиться. — Вы знаете, каково быть ребенком, запертым в клетке и вынужденным делать, что велят. Вы знаете, каково это — быть доведенной до крайности. До необходимости нанести ответный удар.
Рука Евы сжалась на столбике перил. Она оглянулась на дворецкого.
— Думаете, вы все знаете? Ну так вот, к вашему сведению: превращение людей в товар — дело, конечно, гнусное и омерзительное, но в данном случае это даже не вершина айсберга. Да, я знаю, как делать мою работу. И еще я знаю, что убийство не может остановить зло. Зло трансформируется и возвращается в новом обличье.
— Так что же может его остановить? Полицейский жетон?
— Полицейский жетон может замедлить его наступление. А остановить ничто не может. Нет такого средства на всем белом свете.
Ева повернулась и начала подниматься по лестнице. Она сама себе казалась бестелесной, как привидение.
В спальне горел приглушенный свет. Она знала, что так и будет, но эта простая забота растрогала ее до слез. Слезы выскользнули из усталых глаз и покатились по щекам.
Она стащила с себя кобуру, отцепила жетон, положила и то и другое на тумбочку. Рорк однажды назвал их ее символами. Он был прав, но для нее они были больше чем символами. Они помогли ей спастись. Они помогли ей почувствовать себя живой. Они придали смысл ее жизни.
«Они могут замедлить наступление зла, — мысленно повторила она. — Вот и все, что можно сделать. И этого всегда мало».
Ева разделась, поднялась на возвышение и скользнула в постель рядом с ним. Она обняла его, и ее слезы упали ему на плечо. С ним она могла позволить себе поплакать.
— Ты так устала, — прошептал он. — Девочка моя, как же ты устала!