— Что будет с детьми, с младенцами, с еще не рожденными?
— Я не знаю. Могу лишь с уверенностью предположить, что многие потребуют защиты их прав. Это ведь тоже часть человеческой природы — защищать невинных и беспомощных.
— Не все посмотрят на дело именно так.
— Не все, но многие. Их будет достаточно, чтобы их мнение возобладало. Даю вам слово, я знаю, в каком ключе эта история будет подана завтра с телеэкрана. Она и задаст общий тон. Дина вряд ли сядет в тюрьму за убийства, совершенные до этого момента: шансы практически равны нулю. Но они стремительно возрастут, если она продолжит свою миссию сейчас, когда мы приняли меры к прекращению проекта и уже закрыли школу.
— Мы ей скажем, как только сможем.
— Где данные, изъятые из потайного кабинета наверху?
— Они у Дины. Мы отдали их ей.
— А те данные, которые она изъяла из комнаты Сэмюэлс?
Этот вопрос удивил Авриль.
— Вы очень хорошо делаете свою работу.
— Верно подмечено. Что было в файлах, которые она взяла у Сэмюэлс?
— Мы не знаем. У нее не было времени с нами поделиться.
— Передайте ей: если она отдаст мне эти данные, адреса, я положу этому конец. Она больше не должна убивать.
— Мы ей скажем, как только сможем, — повторила Авриль. — Мы вам очень благодарны. — Она подняла блюдо, уже заполненное теплыми печеньями. — Хотите?
— Почему бы и нет?
Ева взяла одно на дорожку.
Во дворе были дети. Ева испытала шок, особенно когда один из них спрыгнул с дерева, как обезьянка. Вроде бы это был мальчик. Он издал боевой клич и погнался за ее машиной. Он преследовал ее до самого дома.
— Привет! — крикнул он, когда Ева вышла из машины. Акцент у него был много гуще, чем у Рорка. — Мы в Нью-Йорке!
— Хорошо!
По крайней мере, он вроде бы не считал город богом забытым.
— Мы тут никогда раньше не были, но теперь у нас американские каникулы. Я — Шон, мы приехали в гости к кузену Рорку. Это его дом. Он такой большой! Мой папа говорит, что ему нужно присвоить отдельный почтовый код. Если вы к Рорку, он там, внутри. Я покажу вам дорогу.
— Я знаю дорогу. Я Даллас. Я тоже здесь живу.
Мальчик критически склонил голову набок. Ева не умела определять возраст несовершеннолетних, но решила, что ему лет восемь. У него была буйная копна волос цвета кленового сиропа, которым она так любила поливать оладьи, и огромные зеленые глаза на лице, усыпанном веснушками.
— Я думал, леди, которая живет в большом доме с кузеном Рорком, зовут Евой. Она работает в полиции и носит оружие.
— Лейтенант Ева Даллас. — Она распахнула пальто и показала ему кобуру с оружием.
— Вот здорово! А можно мне…