Антон поймал себя на мысли, что завидует даже мертвому Мартову. Ведь для Литы ничего не изменилось. Она по-прежнему говорит о муже тепло, с любовью. Любое воспоминание, любая тема неизменно связывается с Георгием. Антон с восхищением наблюдал за выражением такой преданности. Он смотрел на Литу, пытаясь понять, в чем она черпает столько сил? Что помогает ей быть такой жизненной, несгибаемой? Сколько продлится ее отшельничество? Ведь ей чуть за тридцать. Она красива, молода, талантлива, богата, наконец. Она держит мужчин на расстоянии, но это не может длиться вечно. В конце концов, ее ребенку нужен отец. Маленькая копия Мартова. Антон вспомнил то обжигающее чувство, когда в церкви он держал трехмесячного малыша на руках. В тот миг Сайко сказал себе, что всегда и во всем будет помогать ему и его матери. Решение было слишком серьезным и искренним, до кома в горле, мешающего говорить, дышать.
А потом — это внезапное, лишающее покоя чувство к Лите. Наверное, оно вспыхнуло еще в самую первую встречу, только тогда он даже и думать не смел об этом. Другое дело, когда Мартова не стало. Но и в этой ситуации рассчитывать на что-либо крайне трудно. Лита была далека от мыслей о том, что Антон-подружка давно мечтает об изменении характера их отношений. Нельзя было форсировать события, но и тянуть тоже не было сил. Призрачность свободного, независимого существования стала тяготить Сайко. Заканчивался очередной долгий рабочий день, и новая черная «су-бару» мчала своего хозяина в холостяцкую квартиру. Антон приходил домой и, когда уходила домработница, чувствовал угнетающее одиночество. Ему давно пора заполнить дом смехом детворы и уютом, который может создать только женщина. Даже в недавнем ремонте, новой обстановке, отсутствии безделушек, мелочей просматривался чисто мужской подход. Как ни крути, а. тепло домашнего очага — не пустой звук, когда этим занимается любящая и любимая женщина.
Насытившись своей свободой, Антон решил потихоньку действовать. И повод позвонить внеочередной раз нашелся. Только, кажется, его не хотят допускать на более короткое расстояние. Ему отведена роль верного друга при вечно скорбящей вдове. Это неестественно, а значит — закончится рано или поздно. Он будет ждать столько, сколько необходимо.
— Знаешь, Антон, — чувствуя растущее напряжение в затянувшейся паузе, Лита снова заговорила. — Я не могу сейчас думать ни о чем, кроме того, что в воскресенье ровно два года, два года, как его нет. По-моему, наш ужин был бы некстати. Я не хочу обидеть тебя, но четырехлетие фирмы для меня сейчас — не повод для торжества. Я все еще живу воспоминаниями. Там есть место только Георгию.