— Дело не в этом, Литочка. Просто я — одинокая женщина, и мне не нужны капиталы. Раньше я думала, что останусь одна на старости лет и очень боялась этого.
— Не хочу этого слышать. Вы плохо себя чувствуете? Не скрывайте, пожалуйста!
— Я прекрасно себя чувствую. Бог наградил меня отменным здоровьем, — грустно сказала Стеблова.
— Об этом нужно говорить не в таком тоне.
— Да, я гневлю Всевышнего, высказываясь неблагодарно. Он простит, ему не часто за мою жизнь приходилось прощать меня. Так вот, подождите минутку.
Елена Васильевна вытерла мокрые руки и быстро вышла из кухни, прежде чем Лита успела ее спросить, куда она направилась. Вскоре она вернулась с железной коробочкой, размером с небольшую, но толстую книгу. Стеблова положила ее на стол. Тишину разрезал неприятный металлический звук.
— Что это? — спросила Лита.
— Мне всегда хватало того, что я зарабатываю. Мои потребности невелики, а с возрастом становлюсь все более неприхотливой. Долгая жизнь учит довольствоваться малым. Так вот, — Стеблова сняла крышку с коробки, и Лита увидела толстые пачки стодолларовых банкнот, аккуратно уложенных в два ряда. У Мартовой невольно поднялись брови и расширились глаза. Глядя на ее реакцию, Елена Васильевна улыбнулась. — Здесь почти тридцать тысяч. Думаю, что Жорке они понадобятся больше, чем мне. По крайней мере, его мать найдет им более достойное применение, чем лежание в этой железной коробке. Если мы считаемся чуть более близкими, чем принято в отношениях между хозяйкой и подчиненной, то… вы можете воспользоваться ими по своему усмотрению.
— Что вы, что вы?! — Лита отступила от стола и испуганно посмотрела на Стеблову. Столько лет молчала. Словно отвечая ее мыслям, Елена Васильевна придвинула коробку в сторону Литы.
— Мне показалось, что сегодня самый подходящий момент. Как вы считаете?
— Елена Васильевна, я оценила и потрясена, но принять деньги не могу, — тихо ответила Лита. Она виновато улыбнулась, накрыла крышкой коробочку и немного отодвинула от себя. — Это против всех правил, поймите. Не настаивайте, я не изменю своего решения.
— Проситься к вам в компаньоны я тоже не могу. Что же мне делать? У меня нет никого ближе вас, Жорки. Я думала, что помогать в трудный момент — моя обязанность. Я с чистым сердцем делаю это.
— Спасибо, милая Еленочка. У меня нет слов, чтобы передать, как я тронута. Хотите, можете сказать мне, где вы их храните. Тем самым мы сохраним близость и чистоту наших отношений.
— В нижнем ящике комода в моей комнате, — быстро ответила Стеблова.
— Все, теперь я посвящена в тайну вклада.