– Черт возьми, Ли! Прости! – Мэтью опустился перед ней на корточки и попытался отодрать ее руки от лица, но она только горше разрыдалась.
– Уходи, Мэтью. Не хочу тебя больше видеть – никогда в жизни!
– Это трудно. Мы заняты одним делом. Живем в одном городе.
– Уйдешь ли ты наконец? – Она отняла руки и уставилась на него блестящими сквозь слезы, жесткими глазами. На него накатил леденящий ужас, какого не было со времен Вьетнама.
– Я поищу Халила.
– Нет!
– Тогда Тину, – и прежде чем она успела возразить, бросился через весь пляж к дому.
Тина чем-то угощалась возле буфетной стойки и, к ужасу Мэтью, осталась безучастной.
– Вы с Ли девять лет играете в эту дурацкую игру. – Она взяла с тарелки запеченные с сыром лепестки гибискуса. – Мне осточертело наблюдать, как идиотская гордыня губит двух хороших людей, созданных друг для друга. Позволь тебе заметить, Мэтью, что если ты любишь Ли, ты должен сам о ней позаботиться!
– Я пытался – она прогнала. – Он вцепился в Тинину руку. – Идем, Тина, с ней творится неладное. Помоги! Пока она не отмочила что-нибудь такое, о чем мы все потом горько пожалеем!
Впервые Мэтью не скрывал своих чувств! В темных глазах стыл невыразимый ужас. Тина дрогнула.
– Где она?
Он потащил ее через толпу, а очутившись снаружи, показал туда, где Ли по-прежнему раскачивалась взад-вперед на пустом пляже.
– Черт бы тебя побрал, Мэтью Сент-Джеймс! – прошипела Тина; черные глаза метали молнии. – Что ты сделал на этот раз?
И, не дожидаясь ответа, скинула туфли на шпильке и побежала по песку.
Мэтью стоял на террасе и ждал. Наконец он увидел, как Ли повернулась к Тине и позволила обнять себя. У него вырвался вздох облегчения.
– Вот ты где! – Подошла Джилл с двумя фужерами шампанского. – Я принесла нам выпить.
Мэтью стрельнул взглядом туда, где Ли медленно поднималась на ноги.
– Едем домой.
Джилл вылила шампанское в ближайший цветочный горшок.
– Миленький, ты прочитал мои мысли!
– Ты не представляешь, как я соскучился по тебе – вот так! – воскликнул Халил, обнимая Ли. С ней произошла перемена; очевидно, это было как-то связано с появлением на вечеринке Мэтью. – Сколько раз мечтал снова заниматься с тобой любовью! Я ничего не забыл.
– Я тоже. – И это было правдой. Встречи с Халилом чудесной сказкой остались в памяти.
Они сидели в ее гостиной; в окна проникал лунный свет. Сразу по приезде Ли зажгла три белые восковые свечи. Халил любовался ее лицом и думал, что Ли – как золото, которое не портит патина лет. Никогда еще она не была такой красивой. И такой печальной.
– Я надеялся, что мы сможем продолжить наши отношения оттуда, где остановились в прошлый раз, – пробормотал он, целуя Ли.