Джейд, правда, обставила комнатку Эми, превратив ее в уютный будуар, достойный сказочной принцессы. Да и комната Эдит была сверху донизу набита мебелью, пуфиками, статуэтками, сувенирами, словом, всем нажитым за тридцать пять лет супружеский жизни добром. Все остальные помещения шестикомнатных апартаментов оставались такими же, как в день переезда. Разве что несколько безделушек добавилось, которые Джейд привозила из поездок но свету.
– Когда-нибудь я приготовлю для тебя сюрприз, Нина, – рассмеялась хозяйка, – ты придешь и увидишь, что все стены и мебель обиты штофом.
– О, это будет после второго пришествия Серьезно, Джейд, боюсь тебя могут принять за неимущую.
– Вот уж не думала, что бережливость – это грех.
– Мы живем в восьмидесятые годы двадцатого столетия – времена излишеств и неумеренности Можно подумать, что ты вся в долгах – с ног до твоей красивой головки. У тебя на редкость унылое жилье. Напоминает монашескую келью Точное определение, подумала Джейд И отражает состояние ее сексуальной жизни – Я показывала тебе афишки, которые приобрела на прошлой неделе?
– Старинные цирковые афишки для комнаты Эми не в счет. Тут всякого добра хватит и для тройни.
– Большая часть этого «добра» появилась здесь стараниями тети Нины.
– Я покупаю игрушки и ребячьи вещички, потому что у меня слабость к детским магазинам.
Ты же этим стараешься избавиться от неуместного чувства вины.
– Не такого уж неуместного, – пробормотала Джейд.
– Только не говори мне, что все еще винишь себя за недуг Эми.
– Нет, – не совсем искренне ответила Джейд. – Но я виню себя за то, что так подолгу оставляю ее без матери. Знаю, все специалисты говорят, что главное не количество времени, а интенсивность занятий. Это я понимаю разумом, но не сердцем. Я боюсь, что когда Эми вырастет, она будет помнить, что мама – это постоянные расставания и «до свидания».
– Что за вздор. Когда это ты пропустила хоть один уик-энд дома? О, да, месяц назад, когда ты уезжала на демонстрацию купальных костюмов «Таун и Кантри» в Марокко.
– Дети нуждаются в матери, особенно когда нездоровы, – твердо сказала Джейд, пытаясь вспомнить, когда ее мать ухаживала за ней во время болезни.
– У Эми была ветрянка, – заметила Нина, – и уж, конечно, Эдит справилась бы с сыпью.
– Это – мои обязанности.
– Есть еще идеальные матери, – вздохнула Нина.
– Едва ли.
С помощью удивительной методики супругов Кинг и ежедневных занятий с Эдит Эми уверенно шла вперед. Ее запас слов был таким же, как у большинства четырехлетних детей, она начала постигать такие отвлеченные понятия, как время, прогрессировали ее способности узнавать и улавливать звуки. Она была умиротворена и счастлива. Хотя Джейд частенько приходилось испытывать уколы ревности, когда она в отношениях Эми и Эдит видела теплоту и доверие, свойственные разве что матери и дочери.