Джейд взяла у него чертежи и наброски, разложила на стеклянной поверхности столика. Руки ее были перепачканы землей для комнатных цветов.
– О, свободнонесущая?
– Да, открытые ступени зрительно расширяют пространство. Материал – тонированная сталь. Красная.
– Интересно. Но почему именно красная?
– Давай ты не будешь ничего решать, пока своими глазами не увидишь. В конце концов, если тебе так уж не нравится цвет, можно перекрасить.
– Похоже, в этом что-то есть, – пробормотала она, перебирая наброски.
– Значит, завтра – большой день?
– Извини, что? – подняв глаза от чертежей, Джейд увидела, что Рорк смотрит на нее тем знакомым взглядом, от которого дыхание перехватывает.
– Я про аукцион.
– О! – Жуткое нервное напряжение так и пульсировало в ней; изо всех сил она пыталась отвести глаза от его губ, но не могла... – Да.
Завтра начало.
– Нервничаешь?
– Ужасно.
Вслух они говорили о делах, а про себя – совсем о другом. Их глаза начали свой разговор – на таком знакомом обоим языке – Ты, как всегда, будешь великолепна. – И вдруг Рорк словно переключился. – Интересно, как долго ты сможешь разыгрывать это представление?
– Какое представление? – едва владея голосом, откликнулась Джейд. – Не понимаю, о чем ты говоришь.
Ей сейчас просто необходимо было сбежать от пристального взгляда Рорка. Она встала с кресла и отошла в дальний угол открытой оранжереи Полуденное солнце превратило ее волосы в медный поток с вкраплениями золотых нитей.
– Поправки твои я принимаю. Чем больше я думаю над ними, тем больше мне нравится идея тонированной стали. Красная лестница...
– Да черт с ней, с лестницей – Рорк быстро подошел к ней, взял за плечи. – Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Я говорю о том, как ты притворяешься, что мы с тобой прежде не существовали, что не было ничего...
– Рорк, я прошу тебя. Ты женат.
– Спасибо, я знаю, – сказал он.
А про себя подумал, что недолго осталось жить его браку. Он обречен на крах. И хотя он с самого начала знал, как предана Филиппа отцу, все же не подозревал, насколько сильны эти чувства. Невыносимым оказался факт, что Филиппа ставила Ричарда Хэмилтона всегда на первое место в своей жизни. Все остальное – потом.
Даже муж. Скорее, особенно муж.
– Но это ничего не меняет, – сказал Рорк. – Я все равно хочу только тебя. Так же, как ты – меня.
– Нет. Я – нет, – выпалила Джейд. Но голос ее дрожал, ведь Рорк был сейчас так близко, а ее влечение к нему так сильно и безрассудно.
– Нет? Нет? – Рорк до боли знакомым движением провел руками по ее спине, от лопаток до бедер. – Что, и ты смотришь на него, так же, как смотришь на меня? – тихо спросил он.