Все кончилось. Даже солнце перестало светить.
К ночи дождь усилился, поднявшийся ветер предвещал бурю. Потоки воды рушились на крышу и окна, влага просачивалась на подоконники. Единственное, чем она могла побаловать себя, – это зажечь камин у себя в спальне. Для этого она притащила наверх корзину с дровами.
Капли через дымоход с шипением падали в огонь. Джульетта скорчилась под одеялом, вся дрожа. Этот человек обнажил ее душу. Выведал и потом украл самое дорогое. Она будет ненавидеть его до конца дней.
Нет, он не стоит того, чтобы расходовать на него эмоции. Со временем она должна обрести спокойствие и стать совершенно безразличной.
Джульетта повернулась в постели. О Боже! О Боже! Какое это имеет значение, что она будет чувствовать или делать? Олден Грэнвилл никогда об этом не узнает, и ему не будет до нее никакого дела. Она больше никогда его не увидит.
Он забрал медальон!
Ветер завывал в дымоходе и стучал ставнями, будто выражая свое сочувствие.
Когда утром пришла Тилли, по-прежнему шел дождь, Ее плащ и подол юбки были заляпаны грязью.
Жизнь возвращалась в прежнее русло. Пришло время снова брать в руки вожжи. Один раз сделала уступку – и довольно.
Пока Тилли кормила кур, Джульетта прошла на кухню и взяла коробку с шахматами. Не открывая доску, она швырнула ее вместе с фигурами в огонь. Коробка с треском раскрылась. Пешки, ферзи, короли, слоны и кони посыпались в огонь, смешавшись в общую кучу. Пламя жадно пожирало беспомощные белые и черные фигуры. Потрескавшееся дерево со слезающей краской превращалось в чадящие угли.
Три кота, мурлыча, отирались вокруг ног.
Олден лежал в постели, в бессильной слепой ярости ругаясь последними словами. Кровь кипятком обжигала жилы. Он стиснул челюсти, потому что иначе бы его зубы отстукивали дробь наподобие жуткого танца смерти на деревенском карнавале. Он попытался встать, но вместо этого повалился на подушки. Все, что он мог, это браниться. Поэтому он продолжал ругаться, то про себя, то вслух, пока слуги не прибежали в его комнату.
Вскоре над ним уже склонился местный лекарь, держа у него под носом какое-то дурно пахнущее снадобье.
– Выпейте микстуру; милорд. Прошу вас. Нужно устранить последствия отравления. Это самое эффективное лекарство.
Дрожь была слишком сильной, чтобы полагаться на речь, поэтому Олден стиснул зубы и затряс головой. Доктор сделал знак мужчинам в ливреях – и несколько человек окружили кровать.
– Прошу вас, милорд, выпейте, – просящим тоном начал один из них.
– У меня простуда, – сказал Олден. – Если вы все дорожите своей работой и жизнью…