Олден ощущал себя раздавленным. Онемелым.
Джульетта должна понять. Она тоже потеряла брата. Возможно, потому он и поведал о своем горе. Кроме нее, он никому об этом не рассказывал. Кому еще он мог доверить правду?
Он поднял голову, когда Джульетта встала. Она отошла на несколько шагов.
– И вы называете это любовью? – спросила она. – Находиться в чужой стране, в то время как ваш брат погибал, делая то, что у вас получилось бы лучше? Позволить ему умереть одному, пока вы, как послушная болонка, жили в Италии при чужой жене? Да спасет меня Бог от вашего представления о любви, лорд Грейсчерч!
Что-то взорвалось внутри его, разлетевшись на мириады крошечных обломков. На секунду Олдену показалось, что его поразила летняя молния, ударившая из сверкающего неба. Он взглянул вниз, на свои манжеты и элегантные туфли на каблуках. Все оставалось на своих местах. Он по-прежнему стоял прямо, и тело его – в целости и сохранности.
В саду тоже ничего не изменилось.
– Вы правы, – сказал он наконец. – Думаете, я этого не понимаю?
Джульетта стояла неподвижно, ничего не говоря. Олден сделал глубокий вдох.
– Мэм, если вы хотели сделать мне больно, вам действительно это удалось. – Он повернулся и собрался уходить.
– Да! – выкрикнула она внезапно. – Да, я хотела сделать вам больно!
Он остановился не поворачиваясь, чувствуя, как ярость и боль сплелись в единый клубок.
– Неужели вы всерьез верите, что у нас есть будущее? – громко продолжала Джульетта. – Допустим, мы вместе пройдем через все препоны с моим разводом. Вы думаете, что после этого мы обретем какой-то покой? Вы – безумец!
– Возможно. В самом деле, даже если меня и посетила такая фантазия, вы успешно избавили меня от нее. Я знал, что вы уязвлены. Но не предполагал, что вы можете быть настолько жестокой.
– Жестокой? – сказала Джульетта. – Я уповаю на это, лорд Грейсчерч!
Он оглянулся. У нее текли слезы по лицу.
– Да, я позволила себе быть тем, кем не являюсь на самом деле, – продолжала Джульетта. – Я делала вид, что мне не нравятся ваши ловкие игры и ваше понятливое тело. Да, я тоже была нечестной. Но физическое влечение – это еще не все и не может заставить меня остаться с вами. Для этого требуется нечто большее. Большее, чем вы можете мне предложить или когда-либо предлагали.
Олден беспомощно шагнул к ней.
Ужасное озарение внезапно наполнило ее взгляд испепеляющим огнем.
– А где я сама была, – сказала она, – когда мой маленький брат и мать тонули во время наводнения? С секретарем своего отца. Удовлетворяла свою похоть…
Тогда Олден вдруг понял, что ему следует делать. Возможно, он никогда не покорит эту женщину. Возможно, они больше не будут предаваться любви. Но он может подарить ей теплоту общения, подставить плечо, дать возможность выплакаться.