- Пришло время сведения счётов, дорогуша, - сказал он ангельским тоном. Ты извини, подружку твою придётся убрать, хотя она тут ни причем, хотя... кого я вижу! Убить двух зайцев одним выстрелом, чудесно, прекрасно. Юлечка Арданова собственной персоной.
- А ты, Ржевский, думал это фру Густавссон девяносто лет отроду? И вообще это напоминает мне индийский фильм.
- Хорошо. Программа на сегодня: сначала я сделаю с тобой на глазах у твоего дружка и нашего должника по совместительству то, что я мечтал сделать с тобой на протяжении всех этих долгих лет.
- Надо сказать, это не вызывает у меня никакого энтузиазма, - спокойно ответила Беладонна и продолжила, обернувшись ко мне:
- Как ты думаешь, у нас есть хоть какие-то шансы?
- Нет, мы с собой непредусмотрительно не взяли пистолета. Так что остаётся бороться.
- Да, живой я им в руки не дамся, а насиловать меня мёртвую, изрешеченную пулями, удовольствия мало.
- Ну ладно, хватит базара, - сказал один из дружков Ржевского. Они стали медленно приближаться к нам.
- Ну, стреляйте, - сказала Юля, поднимая руки вверх, она же обещала драться до последней капли крови!? Тут мне в голову пришла гениальная мысль:
- Беладонна, кольцо!
- Знаю.
Тут она напряглась, вытянула руки перед собой, задрожала от нечеловеческих усилий и, я клянусь, у неё из рук заструились молочно-белые полупрозрачные потоки чего-то нематериального, окружившие всю группу нехороших людей белым ореолом. Они видимо не выдержали этого и исчезли. На том месте, где они стояли, осталась маленькая кучка пепла, над которой поднимался тоненький вонючий дымок.
- Как у тебя это получилось?
- Не знаю, но мне захотелось их испепелить, - сказала Беладонна и упала без сознания мне на руки.
Я осторожно поднял бесчувственное тело. Оно показалось мне лёгким, как пушинка, хотя Беладонна была далеко не пушинкой и не выглядела хрупкой женщиной, к тому же я вспомнил, как легко она взяла меня на руки. Странная женщина. Я не устану это повторять. По-моему, она - откуда-то из другого мира, и мне никогда её не понять.
Дома я снял с неё верхнюю одежду, и отнёс на диван в большую комнату. Я достал коньяку и влил его между тонких холодных губ её. Я потрогал пульс: он прощупывался, но рука была холодная. Я поднёс к губам зеркальце - оно затуманилось. Она не хотела приходить в сознание. Ну что ж, остался последний способ.
Я отнёс её в тёплую спальню, аккуратно раздел, получая эстетическое наслаждение, переходившее в возбуждение, от созерцания её тела. Я почему-то вспомнил об одном моём школьном друге, у которого был странный способ знакомиться с девчонками: он зажимал их в углу и отделывал по полной. Естественно это почему-то никому не нравилось. Он искал ту, которой бы это понравилось, та по его разумению была идеальной женщиной. У каждого в голове живёт свой таракан. Я думаю, Беладонне бы это понравилось. Она женщина со странностями и кто знает, что ей понравится. По-моему она любит всякого рода извращения.