– Тогда ты должна оценить то, что я хочу сделать.
– Я оценила бы, если бы знала, что ты когда-нибудь сможешь…
– Что?
– Ничего. – Она покачала головой. – Мы все не идеальны, значит, вырастить идеального ребенка – невыполнимая задача. Это меня ужасно пугает, – сказала она, кладя на живот руку, словно неосознанно пытаясь защитить его. – Но меня возмущает, что ты пытаешься использовать этот страх против меня, в своих целях, да еще называешь это помощью.
– Я просто старался дать тебе возможность находиться дома с нашим ребенком и одновременно продолжать карьеру. Я предлагаю тебе самый лучший вариант.
– Это на первый взгляд. Феминистки всего мира за подобное предложение удостоили бы тебя ангельских крыльев и нимба вокруг головы. Но я-то знаю, что дело не во мне и ребенке. Дело в тебе.
При чем тут он? Она – мать его ребенка. Он должен заботиться о них обоих. Чего еще ей нужно?
– Ты ошибаешься, Мэдди.
– Тогда нам придется поспорить. – Она вздохнула. – Обычно я обожаю философские споры. В конце концов, именно этим я зарабатываю на жизнь. Но я устала, Люк. Пожалуйста, уходи!
Ярость охватила его. Он хотел убедить ее, что искренне желает для нее самого лучшего. Но когда увидел ее усталые глаза и темные круги под ними, ярость испарилась. Его сердце устремилось к ней. Он хотел притянуть ее к себе и прижать покрепче. Ни одна женщина не вызывала такого волнения в его крови, как Мэдди.
Он был уже готов сказать ей, что она восхитительна, когда сердится. Но что-то подсказывало ему, что если он произнесет эти слова, то вместо просьбы уйти она просто вытолкает его за дверь. Очевидно, нельзя недооценивать уровень адреналина в крови у беременных рыжеволосых женщин. Но как все-таки убедить ее согласиться на то, чтобы он заботился о ней.
Люк чувствовал, что Мэдисон во многом права, что ей нужно от него нечто большее. Но не был уверен, что именно, а главное, способен ли он дать ей это.
– Хорошо, Мэдди. – Он подошел к входной двери, открыл ее и обернулся к ней. – Если тебе что-нибудь понадобится…
– Не понадобится, – сказала она, нажимая на выключатель, чтобы зажечь свет на крыльце.
– Откуда такая уверенность?
– Мне не к кому было обращаться. Я научилась быть самодостаточной. – Она вздохнула и прислонилась к открытой двери. В ее глазах стояли слезы, но она не заплакала.
– Мэдди, я…
– Нам не о чем больше говорить, Люк. Спокойной ночи.
Она закрыла за ним дверь.
Облокотившись на массивные дубовые перила крыльца, он с горечью подумал, что ее последние слова были похожи на прощание. А ее глаза сказали ему, что между ними выросла непреодолимая стена. Он не мог понять, почему же его так беспокоила дистанция, которая возникла между ними?