Ни от кого не укрылось, что хотел сказать граф Арден, обращаясь к своим вассалам перед обедом и называя своих слуг “Мастер Ладри” или “Мистрис Олуэн”.
Хотя бедная валлийка была этим просто-таки ошеломлена. Ее величали “мистрис” в первый раз за всю ее не очень долгую жизнь, и от этого, а может, и от кубка вина, девочка слегка опьянела. Иначе разве осмелилась бы она поднять глаза на самого что ни на есть благородного рыцаря, что сидел в двух шагах? Она даже подслушала что его звали Годвин.
Сэр Годвин, настоящее уэльское имя. Наверно, он из какого-нибудь знатного рода, и родился в огромном каменном маноре, вроде того, где она сама родилась... Не внутри, а снаружи. Рабыня-мать ей показывала, где именно — в углу старого хлева, куда ей позволили заползти перед самыми родами дочки...
Девушка помотала головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Матери уже нет, а ее продали в крепость Арден, и еще как хорошо, что тетка Барбара — мистрис Барбара — такая добрая женщина. Хотя, конечно, если бы девочку привели в замок месяцем раньше, не миновать бы ей жестоких рук колдуна-лорда, которого как раз тогда король велел схватить и повесить. Ей рассказывали, как он поступал с молодыми женщинами, лучше не вспоминать.
Лучше просто смотреть на красивого молодого воина и даже неожиданно встреться с ним глазами... Ух... Он смотрит, как будто ему и вправду приятно ее увидеть... улыбается и встает!..
— Мистрис Олуэн, — сказал Годвин ап Райс, кланяясь покрасневшей от его внимания девушке. — Ваше имя показвает, что вы из Уэльской земли.
Он умолк на секунду и продолжил уже по-валлийски:
— Как чудесно встретить землячку в первый же день прибытия. Ведь так далеко до нашей страны, отсюда не менее недели пути...
— Больше, — перебила Олуэн неожиданно для себя. — Больше трех недель...
— Разве? — огорчился молодой рыцарь. — А мне сказали... То есть я был уверен, что стоит проскакать пять или шесть дней по хорошей погоде, и я увижу холмы Тифеда.
— Проскакать... — Олуэн смутилась. Прикуси язык, подумала она. Да, если проскакать, да в погоду, да на хорошем коне... А она шла за повозкой, привязанная за ошейник длинным ремнем. По колени в холодной грязи, в дождь и ветер.
— Господин совершенно прав, — опустив глаза, сказала она. — Прошу простить. Да, Уэльс близко. А что, господин желает уехать? Скоро?
Любопытство заставило ее забыть стеснение.
Годвин покачал головой.
— Я служу лорду Ардену. Он обещал, что отпустит меня домой, но не сразу.
— Господин из знатной семьи? — девушка сумела преодолеть робость служанки перед благородным, может быть, потому, что они разговаривали на ее родном языке.