Прекрасные женщины. Самые соблазнительные женщины Англии и всей Европы. Женщины, которые, ложась в постель, надевали только драгоценности. Длинные нити жемчуга, бриллиантов и сапфиров обвивали их прекрасные груди и сверкали, перекатываясь по нежному телу.
О, эта нежная кожа, гладкая, благоухающая, как цветы… как фиалки… как Мария.
А теперь он опустился до развратной горничной с редкими соломенными волосами, чьи гнилые зубы только в тусклом мерцающем свете казались менее отвратительными, а от слишком тощего тела с отвисшими грудями исходил кислый запах пота.
Молли через голову стянула блузку и бросила ее на пол. Улыбаясь, она обмазала один сосок вишневым сиропом, обхватила тощую грудь ладонью и поднесла к его рту.
– Попробуйте, – промурлыкала она и, раздвинув ноги, потерлась о колено Салтердона. – Только лизните, ваша светлость. Может, вам понравится. Не попробуешь, не узнаешь, ведь так?
Она провела липким соском по его губам. Он отвернулся.
Молли запустила пальцы ему в волосы и силой повернула его лицо к себе.
– Ты забываешься, – резко сказал он и сжал ее запястья с такой силой, что она стиснула зубы и застонала.
– В чем дело, ваша светлость? Боитесь, что ничего не получится? Я за этим и пришла. Чтобы немного помочь вам.
– А что заставляет тебя думать, что я отвечу на твои приставания?
– Нищим не приходится выбирать, правда?
Он отшвырнул ее. Зацепившись за ковер, Молли упала на спину; ее юбка задралась до колен, открыв раздвинутые бедра.
– Проклятый псих! – крикнула она. – О чем я только думала, соглашаясь на это? Надо было сказать ее светлости…
– Сказать ее светлости?
Губы Молли скривились, глаза прищурились, а голос зазвучал грубо.
– А вы думали, что я здесь ради собственного удовольствия?
Он окаменел.
– Совершенно верно, – кивнула она. – Чтобы снова сделать вас мужчиной.
Он с такой яростью взглянул на нее, что она отползла в сторону, подобрала блузку, а затем бросилась к двери, распахнула ее и скрылась в темноте.
Стиснув зубы, он сполз с постели, ухватился трясущейся рукой за столбик кровати и, раскачиваясь из стороны в сторону, попытался поймать равновесие, со страхом ожидая, что в любой момент ноги перестанут держать его.
– Ваша светлость! – донесся с порога спальни Марии тихий взволнованный возглас, и в то же мгновение она оказалась рядом. В тусклом свете его комнаты ее простенькая ночная рубашка сверкала белизной.
– Что это вы задумали, сэр? – вскрикнула она, обхватив руками его талию и вся дрожа от напряжения. – Быстро дайте мне опустить вас на кровать. Не сопротивляйтесь… Перестаньте, иначе мы оба упадем.