— Кончик ниточки мы зацепили, — сказал Катрич удовлетворенно. — Теперь важно не оборвать.
— Давить таких надо, — невпопад ответил ему Андрей. — Дерьмо собачье, а не люди... Катрич не понял.
— Кого? — Кого же еще? Зеленоволосых!
— Тю-тю! — присвистнул Катрич. — Во как тебя, либерального демократа, пробрало!
— Почему «демократа»? — удивился Андрей. — Да еще «либерального»?
— А как же тебя еще называть? Прижать к ногтю преступников ты не считаешь возможным, поскольку прижимать должен закон и суд. И вдруг людей, которые перед законом чисты, ты считаешь возможным давить без всяких на то оснований...
— Считаю. Они тебе что, нравятся?
— Милый мой, — сказал Катрич и лихо, по-футбольному, пнул пустую пивную банку, попавшуюся под ногу, — может, и мне они не по нраву, но это не значит, будто стоит давить все подряд, что нам не нравится. Ведь признайся, тебе не понравилось, что они голые, и что баба не прикрылась, увидев нас?
— Хотя бы.
— Ты ушел от ответа.
— Да, не понравилось.
— А ты можешь признать их право находиться в таком виде дома?
— Дома? Да. За закрытой дверью.
— Здесь они тоже как дома. Пляж пустой. Они ушли подальше, куда никто не забредает. Это мы заявились к ним, а не они решили заставить тебя смущаться.
— Но...
— Появись они в таком виде на улице — дело другое...
— Но как она вела себя...
— Назови мне закон, который запрещает ей вести себя именно так.
— Есть приличия...
— Дорогой мой старлей! Ревнители приличий у нас долго преследовали тех, кто носил брюки с узкими штанинами, кто отращивал длинные волосы, кто танцевал танцы, не похожие на вальс. Неужели это никого ничему не научило?
— Научило, — зло бросил Андрей. — Вот теперь и купаемся в крови и не знаем, как справиться с преступностью... Стоим будто перед каменной стеной. —Что с ней проще всего сделать? Взорвать, верно? Типично военная логика.
— А что предложишь иное?
Они вышли к остановке и остановились в ожидании трамвая. После нескольких минут ожидания Андрей вышел на проезжую часть, чтобы разглядеть, не приближается ли трамвай. Мимо, обдав его жарким ветерком, пронеслись синие «Жигули». Андрей инстинктивно отпрянул и тут же услыхал возмущенный окрик:
— Куда выперся?! Жить надоело?
— Ты что?! — Неожиданная вспышка Катрича неприятно задела Андрея.
— А то, — уже спокойно ответил напарник, — что мы с тобой в деле. И ты теперь, прежде чем высунуть голову из кустов, каждый раз обязан поднимать вверх фуражку на палке...
— Цирк! — засмеялся Андрей. — Думаешь, «жигуль» целил в меня?
— Сегодня еще нет, а завтра все может быть.
— Слушай, ты так и живешь каждый день с опаской? — В голосе Андрея звучала нескрываемая насмешка.