Андрей искренне жалел мать Роберты, измученную тяжелым полетом, но что поделаешь — помочь ей он мог только тем, чем уже и без того помогал.
Миссис Пруденс Голдсмит — когда ей после очередной промежуточной посадки на время стало получше, нашла силы познакомиться с Андреем.
В Иоганнесбурге ее встречал муж. Андрей спускался по трапу, держа Роберту на руках, когда девочка увидела кого-то в толпе встречавших и закричала восторженно:
— Папа! Папочка!
Навстречу Андрею шагнул мужчина в военной форме со знаками отличия полковника. Он осторожно, как хрупкую вазу, принял дочь из рук Андрея, потом взял под руку бледную, измученную жену.
— Джерри, познакомься, — сказала миссис Голдсмит мужу, — это мистер Стоун. Наш спаситель. Он все время занимался Робертой. Не знаю, что бы я делала без его доброты и внимания…
Мужчины познакомились. Пожимая тяжелую мясистую руку полковника, Андрей уже знал, с кем имеет дело. Джеремия Голдсмит на этой земле был человеком влиятельным, хотя мало кому известным. О его занятиях и весе в государственной машине страны знало крайне малое число людей. Полковник возглавлял военную контрразведку, а такое ни в одной стране мира никем никогда не афишируется.
— Джерри, милый, — обратилась миссис Голдсмит к супругу. — Очень прошу тебя. Очень. Мистер Стоун — наш добрый гений. Я пригласила его погостить у нас. Он отказывается.
Мистер Голдсмит, должно быть, воспринимал просьбы жены с тем же послушанием, с каким и приказы прямых начальников. Словно танк он надвинулся на Андрея, тараня его мощным животом.
— Мистер Стоун! — хорошо поставленным командирским голосом гаркнул полковник. — Я вынужден прибегнуть к силе! Интересы страны превыше всего. Вы понимаете меня?
Он оглянулся на полицейский лимузин с панелью красных и синих мигалок на крыше.
— Сэр! — Андрей лукаво посмотрел на Роберту. — Прибегать к силе опасно. Возможна вторая англо-бурская война…
— Прекрасно! — воскликнул полковник. — Считайте, она уже началась. И вы пленный. Вы все проиграли, мистер Стоун. Перевес на стороне женщин! Роберта берет вас в плен. Верно, девочка? — он спросил дочь, и та захлопала в ладоши. — Вы едете вместе с нами. Иного не дано.
Выиграв молниеносным ударом войну, полковник тяжело отдышался. Он вынул из кармана большой платок и теперь ежеминутно вытирал красное вспотевшее лицо. Андрею показалось, что полковник испытывает страшные мучения, парясь на солнце в мундире, и даже посочувствовал ему:
— Такая жара!
Полковник расхохотался, громко, заливисто.
— Отвыкли от теплых объятий родины, сэр? А я без солнца как ящер — теряю подвижность и желание жить. Жара — моя стихия!