Выйдя из кабинета Диллера, Андрей задержался у окна на втором этаже. Отсюда открывался прекрасный вид на парк виллы Ринг. Парк аккуратный, постоянно опекаемый и сберегаемый отрядом садовников. Зеленая лужайка перед домом, аллея розовых кустов, ведущая к стеклянному зданию оранжереи, строй могучих дубов на границе территории неподалеку от магистрального шоссе. На западе виднелась часть строго охраняемой зоны, где располагалась святая святых — лаборатория Диллера. Восточная часть парка выглядела как дремучий лес, опутанный лианами, сырой и душный. Это место чем-то напоминало Андрею лес, в котором он провел без малого девять месяцев, проходя курс углубленной специальной подготовки.
Всего через двенадцать недель после того, как с ним перестали говорить по-русски, Андрей, к своему удивлению, уже не тонул в стихии чужого языка. Ежедневно по восемь часов с ним работали талантливые учителя, которых он ни разу так и не увидел в лицо, как и они не увидели своего способного ученика. Однако это обстоятельство не мешало наставникам со всей свирепостью драть с обучаемого лыко.
Учителей было двое — мужчина и женщина. Они не преподавали правил грамматики, которыми мучают учеников средних школ. До определенного возраста дети учатся говорить стихийно, а иногда вырастают, не узнав тайн морфологии и синтаксиса. Именно по этому методу учился говорить и Андрей. Он купался в звуках чужого языка с утра до вечера. Преподаватели делили это время на две смены, изнуряя ученика до тех пор, пока он мог шевелить языком.
Трудно сказать, кто и как определил, что Андрей овладел необходимым минимумом, но Корицкий однажды сказал:
— Теперь, молодой человек, пора заняться главным. Будем менять ваш облик. Завтра мы уезжаем из города, и вы окажетесь Чарльзом Стоуном. Новое имя станет вашим на большую часть оставшейся жизни. Придется к нему привыкать. Для всех остальных, кроме меня, вы в этот период будете Джеймсом Райтом.
Андрей обречено улыбнулся.
— Скоро у меня набок съедет крыша. Николай Лукин, Райт, Стоун… С ума сойти!
— Ничего у вас никуда не поедет,. — всерьез успокоил его Корицкий. — Наш психолог считает, что вы в порядке. Главное — поменять привычки.
— Это очень нужно?
— Просто необходимо. Привычка — вторая натура. И это, мистер Стоун, не обычная умная фраза. Это гениальное открытие психологии. Люди в повседневной жизни на шестьдесят процентов живут привычками. Переходим улицу — взгляд налево, потом направо. Обручальное кольцо русская замужняя женщина носит на правой руке. Православные верующие, заходя в церковь, кладут крест справа налево. Все это совершается автоматически, вне волевого усилия и всякого контроля. Попадите в Англию, и каждая ваша привычка заорет, вот он, чужак! Глядите! Потому что островитянин, прежде чем перейти дорогу, смотрит направо, потом налево. Верующие в храмах кладут крест слева направо. Обручальные кольца носят на левой руке…