Не дожидаясь, когда Любен покинет Младана, Фулнер стал быстро спускаться по стене. Давно общаясь с русичами, он неплохо знал их язык, поэтому мог легко понимать и речь болгар. Не разбираясь во всех оттенках разговора кмета с воеводой, он тем не менее отлично понял его смысл. Этого было вполне достаточно, чтобы заставить Фулнера немедленно и решительно действовать.
Очутившись на земле, викинг с кинжалом в руке прошмыгнул к окну своей комнаты, заглянул в нее. Комната была пуста, если не считать неподвижно лежавшего на лавке раненого русича. Стоявшая у двери свеча ярко освещала противоположную окну сторону комнаты, оставляя в полумраке окно, через которое Фулнеру нужно было попасть в комнату. Оглянувшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, викинг одни махом оказался в комнате и начал торопливо облачаться в оставленные под лавкой одежду и доспехи. Полностью одевшись и поставив на прежнее место свечу, Фулнер склонился над Владимиром, всмотрелся в его лицо. Губы русича заметно порозовели, со щек исчез мертвенный оттенок, дыхание стало глубже и ровнее.
Выходит, старый болгарский лекарь действительно неплохо знал свое дело. Нет, сотник Владимир, тебе не дано жить дальше, ибо ты уже свершил на земле все, что было необходимо Фулнеру, и теперь стал ему опасен. Если ты за ночь победишь смерть и утром заговоришь, наружу выплывет ложь викинга, и это будет его концом. Поэтому, рус, готовься к встрече с душами своих предков — не зря ты видел их у горного источника и постоянно слышал их голоса.
Фулнер оглянулся на окно, на дверь и с силой сомкнул пальцы на шее сотника…
Когда в комнату вошел лекарь, окно было плотно прикрыто, плащ викинга заботливо наброшен на русича. Сам Фулнер, примостившись в углу подле лавки, имел вид давно уснувшего человека. Болгарин легонько потряс его за плечо, и викинг открыл глаза.
— Варяг, я принес обещанный тебе настой. Выпей его, и боль вскоре отступит.
Фулнер вдохнул в себя резкий, горьковатый запах отвара, брезгливо взглянул на желтоватую, с маслянистым отливом поверхность жидкости.
— Спасибо, старик, но мне стало намного лучше.
— Как знаешь, — пожал плечами лекарь. — Если боль повторится, питье будет рядом.
Поставив чашу рядом с Фулнером, болгарин подошел к сотнику, наклонился к его изголовью. На лице лекаря попеременно мелькнули удивление и растерянность, он тихо вскрикнул и отшатнулся от русича. Повернувшись к висевшей в углу возле окна маленькой деревянной иконе, лекарь осенил себя крестным знамением.
— Боже, неужто ты так жесток? — еле слышно прошептал он. — Ведь мне казалось, что я уже спас его.